Кошак

Но самой не от мира сего оказалась Рита. Физика иных метрик. Думаю, всё этим сказано. Что делал в стае состоявшийся доктор физических наук, великолепно владеющий космической навигацией — я затруднялся ответить, это было за гранью моего понимания. Привычный мир, когда я узнал специализацию этой девочки, попросту рухнул. Тут я убедился окончательно, что мне не хватает элементарных фактов для анализа, но найти их почему-то не удавалось. Все молчали, а когда задавал прямые вопросы, сводили всё в шутку или попросту отмалчивались.

…В тот злополучный вечер, после просмотра новостей, плавно перетёкшего… в просмотр Памяти недавно погибшей сестры, мы обсуждали увиденное.

— …Она не просто умерла, Кошак, она своей смертью спасла сестёр! Она проявила просто невероятную, немыслимую прозорливость! Всё рассчитала на много ходов вперёд, и поняла, что только так может послужить Экспансии! Мы не должны просто переваривать замшелые догмы. Не должно быть абстрактной службы Экспансии. Эта служба должна быть живой, активной, деятельной. Именно поэтому интуиция — наше всё. Даже потоки как таковые не первичны — первичен именно общий настрой, нацеленность на интересы Экспансии. И каждый идёт к пониманию этих интересов своим путём, через свою жертву и свой героический труд продираясь к пониманию, вырабатывая его!.. — в припадке священной эйфории вещала Рита, а я невольно любовался этой необычной женщиной.

Обычно кошка была спокойна и предельно рассудочна; интуиция, о которой она сейчас говорила, не была её сильной стороной. Но в такие моменты, когда речь заходила об обсуждении памяти сестёр — валькирия словно преображалась. Она становилась горячечной, выдавала порой такие перлы, которым позавидовала бы вся система пропаганды СССР в лучшие его годы. И ведь как органично они у неё выходили, эти истины! Как естественно, непринуждённо и эмоционально! Вот кому бы поверили без всякой задней мысли в моей стране!

Память вообще оказалась чрезвычайно яркой, сильной на эмоции и на морализаторское воздействие. Девочка умерла так, как, наверное, мечтал бы умереть любой викинг в прошлом. Или не мечтал. Ибо даже в смерти ей пришлось проявить поистине непредставимый по меркам земного прошлого интеллект. Изобретательность, которая была немыслима без огромного багажа знаний за спиной. Багажа не просто знаний абстрактной цивилизации — но багажа знаний и умений вполне конкретной дочери Республики. Ведь что такое достижения цивилизации, её интеллект? Это размазанный между многими живущими и умершими совокупный объём интеллектуальных достижений. И вовсе не обязательно, чтобы каждый отдельно взятый представитель этой самой цивилизации обладал хотя бы зачатками общего цивилизационного интеллекта. Кому-то выпало владеть многим, а кому-то — жалкими крохами. Неравенство духа в высокоразвитой цивилизации даже более заметно, чем в цивилизации отсталой. И вот эта десантница смогла, просчитала, опираясь на огромный багаж собственных знаний и навыков, а после нашла в себе силы отдать жизнь. Кто во всей вселенной в состоянии остановить их — таких?..

— Рита, ты просто неотразима, когда говоришь об Экспансии, — улыбнулся я девочке, чем вызвал фырканье со стороны старших сестёр. — У тебя так восхитительно блестят глазки… такая экспрессия… Жаль, что это происходит лишь при созерцании чужой трагедии, пусть и героической. Даже в сексе ты спокойней.

— Вот что это сейчас было, Кошак? — насупилась черноглазка.

— Всё, всё! Молчу! — я поднял руки вверх, в интернациональном жесте примирения. — Не подумай, кошка, что я так шучу. Понимаю, с подобными вещами не шутят. Сестра действительно отдала всю себя. Но умереть — не главное. Можно умереть глупо и бездарно. Можно случайно. А вот так… Это действительно достойно уважения и Памяти. Мне только обидно, что такая сильная, красивая, умная… погибла. Могла бы детей растить — таких же сильных, красивых, умных… Мужики должны умирать — не женщины.

Кошки вокруг зашумели, но в их голосах не было ни крупицы издёвки или небрежения. Сёстры уже смирились с этим моим жизненным стержнем. Чем-то он им даже импонировал. Ну да, какой женщине не понравится, что ради неё готовы жертвовать жизнью? Даже бешеным республиканкам льстило подобное отношение. В этот момент, пользуясь затишьем, с нашего постоянного стайного лежбища на ковре, по центру расположения, поднялись Триша и Мисель. Последняя подмигнула мне и выдала:

— Ладно, вы пока развлекайтесь — гляжу, уже пришло время клубнички, — а мы с Тиш пока прогуляемся. Нас сегодня охота ждёт. Только вы его совсем уж не заездите. Нам оставьте. Мы как раз к своей очереди с охоты вернёмся.