Кошачьи когти (ЛП)

Хиро был впечатлен неожиданно тонким замечанием отца Матео. Синоби было интересно, на какие средства Хидэёши мог позволить себе посещение Сакуры, если ему платили только пособие. Но этикет запрещал ему задавать подобные вопросы. Дело было не в том, что можно было задать их, опираясь на юридические законы. Только чужеземец мог быть таким назойливым и не нанести при этом серьезного оскорбления.

– Я буду очень... разочарована, если Маюри ожидает платы за ту ночь, когда погиб мой отец.

– А других долгов у него не было? – продолжал расспрашивать отец Матео. – Каким образом они будут оплачены?

– У нас есть немного сбережений, – сказала Сато. – И жалование Нобухидэ.

– В завещании написано, что вы должны оказывать поддержку Акеши Хидэтаро, – сказал священник. – Вы по-прежнему будете ее оказывать, даже если перестанут платить пособие?

– Такова воля моего отца, – сказала Ёсико.

– А при жизни ваш отец оказывал брату такую поддержку?

– Это был его долг, как наследника Акеши.

– Часто Хидэтаро просил денег в последнее время? – спросил Хиро.

Похоже, Ёсико поняла, что разговор перешел в некое подобие допроса. Прежде чем ответить, она долгое время думала.

– Да, просил. Он не сказал зачем, но в ночь смерти моего отца он приходил и просил денег. Отец ему отказал.

– Не знаете, зачем они ему? – задал очередной вопрос Хиро.

Глядя ему в глаза, Ёсико отрицательно покачала головой.

– Они спорили?

– Нет. Если нет денег, нет предмета для спора. – Ёсико немного отклонилась назад. – Но ваши вопросы говорят о том, что, наряду с неизвестным шпионом, вы подозреваете и моего брата.

Глава 29

– Я прошу прощения, если в моем вопросе вы услышали подобный подтекст. – Хиро смиренно склонил голову. – У меня не было таких намерений.

Ёсико кивнула, принимая его извинения, но в ее прищуренных глазах сквозила подозрительность.

Отец Матео встал и поклонился.

– Благодарю вас за то, что рассказали мне о ваших традициях. Могу я еще раз помолиться за вашего отца перед уходом?

– Мне бы этого хотелось, – быстро сказала Сато. Ёсико, словно возражая, поджала губы, но промолчала.

Сато подвела их к раздвижной двери, ведущей в оружейную Хидэёши, и отодвинула створку. Комната выглядела почти так же, как и день назад, за исключением того, что рядом с гробом у головы Хидэёши стояла миска отваренного риса. Когда Хиро вошел внутрь, он заметил еще один предмет, стоящий рядом с миской. Это была тонкая ваза с одним цветком гортензии того же сорта и цвета, что были в той комнате, где умер Хидэёши.

Совпадение казалось большим, чем простая случайность. Версия про шпиона засияла в голове Хиро новыми красками.

Отец Матео опустился на колени рядом с телом Хидэёши и склонил голову в молитве. Хиро в комнату не вошел. Он стоял в дверном проеме и изучающе разглядывал ее на предмет каких-то новых зацепок. Но синоби не увидел никаких изменений.

Его взгляд задержался на токонома. Казалось, неко-те издевательски поглядывают на него со своих колышков. Хиро никак не мог расстаться с мыслью, что именно эти когти убили своего хозяина, несмотря на все объяснения Сато насчет сломанного лезвия.

Священник закончил молиться. Пока Ёсико вела их к выходу, Хиро сказал:

– Ваша мать сделала прекрасный выбор погребальных доспехов.

Женщина-самурай посмотрела на него, почти не повернув головы.

– Это не мама выбирала доспехи. Нобухидэ.

– Ну, вы проделали отличную работу, подготовив тело к... – отец Матео растерянно замолчал.

– К кремации, – сказала Ёсико. – Моя мать просила о христианском захоронении, но Нобухидэ настоял на том, что отец не должен гнить в земле. Я согласилась с этим решением, хотя не согласна с облачением.

Она помолчала, словно внутри нее шла какая-то борьба. Хиро гадал, о чем она хотела сказать, но чувствовала, что не должна об этом говорить.

– На отце должны быть его боевые доспехи, – наконец, сказала Ёсико. – А не тот церемониальный нагрудник, который выбрал брат.

Хиро все понял. Самураи не критикуют членов свой семьи, но Ёсико хотела, чтобы он знал: столь неподходящие доспехи – это не ее выбор. Хиро было интересно, почему она решила, что ему есть до этого дело. Учитывая ее недавний комментарий насчет женской походки, Хиро был твердо уверен, что ей абсолютно безразлично его расследование.

– К тому времени, когда я вернулась со своей утренней прогулки и узнала о смерти отца, Нобухидэ уже омыл тело и облачил его в одежды, – продолжила Ёсико. – Было слишком поздно что-то менять.

Хиро кивнул. Не было никакого смысла высказывать банальности или ложные заверения. Они оба понимали, что Нобухидэ сделал неправильный выбор, и дальнейшее обсуждение не прибавит умершему чести. Некоторые вещи изменить невозможно.

У входной двери они обменялись поклонами.

– Если позволите, могу ли я уточнить, кому было известно о завещании вашего отца до его смерти? – спросил Хиро.

– Только матери, – ответила Ёсико. – Она была рядом, когда он его писал. Я впервые увидела его вчера.

– Но вы все же знали, кто будет наследником?

Ёсико улыбнулась: