Кошачьи когти (ЛП)

– Ана вылила содержимое последней бутылки в пруд с кои, надеясь отучить меня приносить выпивку домой, – сказал Хиро. – Но вы оба должны отбросить мысль о том, что я не стану пить где-нибудь в другом месте. Разве в Португалии мужчины вместе не выпивают?

– Существует много других напитков.

– Все верно, – ответил Хиро. – Но в них всех есть одна проблема. Это не сакэ.

Отец Матео проводил синоби до двери.

Хиро направился к дороге, обернулся и спросил:

– Не хочешь пойти со мной? Обещаю пить достаточно, чтобы Гиндзиро не возражал против того, что ты себя не ублажаешь.

– Нет, спасибо. – Губы отца Матео скривились. – У меня сегодня служба.

Хиро скрыл свое веселье за кивком. Иезуит не смог бы обмануть и пятилетнего ребенка, не говоря уже о тренированном синоби, умевшем считывать лица. Но он все же уважал его старания. Священник пытался поступать как самурай и друг.

Пока Хиро шел к реке, он представлял, как удивился бы иезуит, если бы узнал, что Хиро ненавидит сакэ. Пивная и предлог выпить служили совершенно другим целям. 

* * * 

Хиро дошел до реки Камо в тот самый момент, когда с противоположной стороны моста появился всадник на темно-коричневой лошади. Шкура кобылы пылала алым в лучах закатного солнца, а ее копыта, казалось, исчезали в тени дороги.

Только самураи имели право ездить верхом, так что два меча наездника не удивили Хиро, хотя темные штаны и такого же цвета сюрко заставили присмотреться поближе. Мужчины обычно носили одежду контрастных цветов.

Наездником была женщина, хоть и одетая как самурай. Даже через реку Хиро узнал ее.

Акеши Ёсико осадила лошадь, повернув направо, и устремилась на юг по узкой грязной дороге вдоль реки. Она пригнулась, чтобы не врезаться в ветку, которая нависла над дорогой, и пришпорила лошадь. Когда Ёсико проскакала какое-то расстояние, она обернулась, словно желая убедиться, что за ней никто не следит.

Если бы не ее жест, Хиро подумал бы, что Ёсико решила совершить вечернюю прогулку, но ее волнение было подозрительным. Он решил немного изменить свои планы и повернул на юг, направившись по параллельной дороге вдоль восточного берега. Хиро очень хотелось, чтобы на нем была одежда синоби, а не громоздкое кимоно и мечи, соответствующие требуемому статусу. Было сложно бежать в кимоно, не привлекая к себе внимания, но еще труднее было бы передвигаться по крышам и залезать на деревья, чтобы оттуда вести скрытое наблюдение. Хиро утешал себя тем, что, в случае если Ёсико заметит, что он за ней следит, кимоно поможет ему избежать объяснений. Он мог бы сказать, что отправился поразвлечься, тем более, что рядом находился район Понто-тё.

Солнце скользнуло за горизонт, а небо потемнело от красного и золотистого до лавандового и синего. Кучевые облака сияли как не потухшие угольки, но потом погасли.

В сумерках Хиро потерял лошадь из вида. Стук копыт затих. Он замедлил шаг и от отчаяния сжал кулаки, хоть и сомневался, что упустил какую-то полезную подсказку. Женщина верхом на лошади привлечет много внимания, даже в многолюдном Киото. Хиро не сомневался, что ради какой-нибудь подозрительной миссии Ёсико не стала бы брать лошадь.

Однако на мгновение он снова почувствовал себя синоби. Он не испытывал этого ощущения с момента своего приезда в Киото. Скрытые тренировки позволяли оттачивать свои навыки, но не позволяли испытывать волнения от выслеживания настоящей добычи.

Несколько минут спустя Хиро добрался до моста на дороге Сандзё. Вокруг стало темно, но сверкающие фонарики манили с противоположного берега. Когда Хиро ступил на мост, чтобы перейти на другую сторону, до него откуда-то сзади донеслось приглушенное лошадиное ржание.

Он обернулся и посмотрел вниз на дорогу, ведущую к Чайному дому Сакуры. Рассмотреть заведение оказалось несложно. Фонарики, свисающие с карнизов, давали так много света, что было светло как днем. Хиро увидел во дворе фигуры и, словно по наитию, отправился к чайному дому.

Напротив Сакуры виднелась тень. На дороге стояла лошадь. Темная фигура держала поводья, но не была похожа на Ёсико. Скорее всего досин караулил лошадь, а женщина встречалась с кем-то внутри. Люди Нобухидэ не откажут в просьбе сестре ёрики, даже если это означало опуститься до уровня конюших. По крайней мере те, что постарше, не отказались бы. Хиро сомневался, что высокомерный юнец принесет свою гордость в жертву ради любой из женщин.

Когда Хиро дошел до второго дома, он поборол свое любопытство и остановился. Подойти ближе значило поставить себя в невыгодное положение. Досин все равно, даже если и знает, не расскажет о причинах визита Ёсико, а красться по крышам в кимоно и при мечах было бы крайне неудобно. Хиро мог бы подождать женщину на выходе, но у нее не было причин рассказывать ему правду или вообще отвечать на его вопрос. Присутствие Хиро лишь скажет ей о том, что он знает о ее действиях, а синоби не любил, когда обмен информацией был неравным и складывался не в его пользу.