Кошачьи когти (ЛП)

– Мама, это отец Матео и его переводчик Мацуи Хиро. Люди, о которых говорил Нобухидэ. – Она помолчала. – Это моя мать, Акеши Сато.

Сато напомнила Хиро его бабушку, вплоть до того, что у нее может быть в рукаве кинжал. Слишком уж тщательно проработанной казалась внешняя хрупкость вдовы, хотя Хиро подозревал, что это было сделано больше с целью самозащиты, а не обмана.

– Это я заменила отломанный коготь кусочком кинжала, – сказала Сато. – У вас отличное зрение. Мой муж за много лет этого так и не заметил.

«Или предпочел не замечать», – подумал Хиро. Хотя, пожалуй, эта правда уже не имела значения.

– Спасибо вам за честь, оказанную моему мужу, – продолжила пожилая женщина. – Я благодарна вам за ваши молитвы. Они приносят мне утешение.

– Я прошу прощения за беспокойство, – сказал иезуит.

Сато покачала головой:

– Я надеялась, что вы придете, чтобы я могла поблагодарить вас. Я скорблю по своему мужу, но, если девушка невиновна, я не хочу, чтобы она умерла.

– Вы знаете кого-нибудь, кто хотел бы навредить вашему мужу? – спросил Хиро.

– У него не было врагов. – Сато посмотрела мимо Хиро на тело супруга. – И родственников у него немного. До выхода в отставку пять лет назад он честно служил сёгуну.

– А после?

– Сёгун даровал ему пособие – десять коку в год.

– Коку? – переспросил отец Матео.

Хиро не понял, почему священник спрашивает, ведь ему знакомо это слово.

– Один коку – это количество риса, способное прокормить человека в течение года, – объяснила Ёсико. – Так рассчитывается жалование самурая.

Отец Матео кивнул так, словно узнал что-то новое. Потом он спросил:

– А теперь, когда ваш муж мертв, вы сохраните свои коку?

Вопросы внезапно обрели смысл. Самураи не говорили про деньги, но невежественный чужестранец вполне был на это способен, по крайней мере под маской образования. Хиро находился под впечатлением. Возможно, священник стал немного больше японцем, чем Хиро думал.

– Не знаю, – ответила Сато. – Это будет зависеть от сёгуна.

– Боюсь, я должен задать вам нескромный вопрос, – сказал отец Матео. – Вы обе были... дома прошлой ночью?

– Да, – сказала Сато.

– Я вечером выезжала прогуляться, – поправила ее Ёсико.

– Но ты вернулась до того, как стало темно, и мы рано отправились спать. – Сато приподняла подбородок. – Несмотря на свой необычный внешний вид, моя дочь знает правила приличия.

Хиро задумался, был ли акцент на слове «дочь» сделан случайно или намеренно.

Он поклонился:

– Благодарю вас за вашу любезность. Мы отняли у вас очень много времени в день вашей скорби.

Они снова поклонились друг другу, и Ёсико проводила мужчин до двери.

– Есть ли еще что-нибудь, о чем нам следует знать? – спросил отец Матео, надев сандалии. – Что-нибудь, что поможет нам найти убийцу вашего отца?

– Нет, – ответила Ёсико. – Он был просто отставным самураем с небольшим доходом и без каких-либо политических связей. Он поддерживал отношения только со своим братом, Хидэтаро, который зависел от доходов моего отца. Я рада, что вы хотите докопаться до истины, но, думаю, в конечном итоге вы поймете, что Нобухидэ прав. Виновна девушка.

Отец Матео молчал, пока они не вышли на дорогу. Потом он повернулся к Хиро и сказал:

– Что же, сейчас я запутался еще больше, чем в самом начале.

– Порой головоломки становятся лишь сложнее по мере того, как мы их разгадываем, – сказал Хиро.

– А мы эту уже решаем? Я в этом не уверен.

– Пять часов назад у нас не было подозреваемых, – сказал Хиро. – Сейчас у нас их по крайней мере трое.

– Кто именно?

– Торговец из Нагои, Маюри и Акеши Хидэтаро.

– Насчет торговца я понимаю, – сказал иезуит. – Но остальные?

– Тем утром Маюри сожгла свою учетную книгу. Я вырвал из нее несколько страниц, когда вытащил из печки в бане.

– Поэтому ты попросил меня воспользоваться уборной? И почему ты решил посмотреть именно там? Почему не в кухонной печи?

– Кухня чайного дома слишком многолюдна... слишком большая вероятность, что кто-нибудь ее там застанет.

– И что написано на тех страницах?

Хиро приподнял бровь:

– У меня не было времени рассматривать их в бане.

– Тогда почему ты ее подозреваешь?

– Она владеет чайным домом, где был убит Хидэёши. Она сожгла записи утром в день его смерти. Она не позволила другим женщинам помочь, когда закричала Саюри. Она слишком нервничала, оставляя нас наедине с Саюри на долгое время. Этого и так достаточно, даже без информации с этих страниц.

– А Хидэтаро? Никто не видит в нем угрозы, к тому же он зависел от Хидэёши.

– Ты видел, как от упоминания его имени у Саюри загорелись глаза? – спросил Хиро. – Этого достаточно, чтобы его имя было в нашем списке. По крайней мере до тех пор, пока мы не переговорим с ним лично.

И с этих самых пор позволь мне вести разговор. Ёсико могла рассказать гораздо больше, если бы ты все не испортил.

– Я думал, мы пришли ее предупредить. Ты не говорил, что в чем-то ее подозреваешь. – Отец Матео нахмурился. – Я приехал в Киото, чтобы помогать людям находить истину. Я не могу выполнять эту миссию в тишине.

– Если я не смогу выполнить свою, тебя убьют, – продолжил Хиро. – Не стоит относится ко всем, как к невиновным.