Правда, если город исправно платил г-ну Никешину и его фирме, то сам г-н Никешин не спешил отвечать городу тем же. На строительных работах в среднем осваивались не более 20 процентов выделенных средств (так случилось с рядом домов в Ульянке, с фасадами домов на набережной Робеспьера, которые «XX трест» подрядился реконструировать). Остальные деньги тратились на какие-то иные цели.
Неутомимая политическая деятельность г-на Никешина приносила такой доход его фирме, что строительная корпорация стала стремительно расширяться. «XX трест» обзавелся собственным пивным заводиком и своим издательством, а потом на какое-то время скупил контрольный пакет акций петербургского футбольного клуба «Зенит» (со всеми тремя детищами корпорации позднее пришлось расстаться из-за того, что они требовали вложения немалых средств, но не давали при этом никакой отдачи). Что до близости к бюджету, то от нее г-н Никешин не отказывался никогда, ибо вложения средств она не требовала, зато деньги приносила исправно. Деньги же корпорации «XX трест» были нужны, ибо в голове г-на Никешина зрели планы один другого грандиознее.
Памятником российскому прожектерству, видимо, навсегда останется идея строительства башни «Петр Великой» в устье реки Смоленки на Васильевском острове. Вокруг проекта было сломано огромное количество копий: ревнители традиционной петербургской архитектуры утверждали, что башня непоправимо исковеркает традиционный облик города. В защиту исторически сложившегося облика Васильевского острова выступали авторитетнейшие петербургские архитекторы, ученые и писатели; академик Дмитрий Лихачев призывал действующую власть не оставлять о себе память в виде нелепой башни, видной из центральных районов города. Однако мэр города Анатолий Собчак, по ряду причин испытывавший теплые чувства к строительной конторе г-на Никешина, был непреклонен, не обращают внимания на протесты и утверждал, что сооружение из стекла и бетона Петербург только украсит.
Как выяснилось позднее, защитники городского облика волновались напрасно: судя по всему, г-н Никешин и не собираются строить башню. Его цель была куда более прозаической — кредит в размере 2,5 миллиарда рублей из средств городского бюджета. У идеи выделить деньги под строительство нелепого, но громадного делового центра было много противников в Малом совете, но г-н Никешин оказался прозорливее своих коллег по депутатскому корпусу: когда подоспели октябрьские события 1993 года, он в числе двух десятков депутатов подписал письмо в адрес российского президента с просьбой распустить городской Совет, мешающий проведению «поэтапной конституционной реформы». Президент пошел навстречу г-ну Никешину и его единомышленникам. Противники выделения денег «XX тресту» потеряли политическое влияние, и кредит сроком до 1 июля 1996 года был получен.
После получения кредита протесты противников строительства башни «Петр Великий» поутихли: сторонники петербургских традиций приуныли, полагая, что противопоставить уникальной напористости г-на Никешина и его покровителей из Смольного больше нечего. Однако вместе с протестами как-то сами собой утихли и прочие разговоры о башне; с течением времени выяснилось, что некая английская фирма, на финансовое участие которой в проекте ссылался г-н Никешин, мотивируя идею получения кредита, на самом деле не собирается давать деньги под сомнительные затеи. В итоге строительный цикл был ознаменован лишь приездом и отъездом строительной техники на будущую стройплощадку.
Без труда расставшись с идеей строительства «Петра Великого», г-н Никешин не унывал. Для начала он восстановил утраченный в результате роспуска городского Совета депутатский мандат, выиграв выборы в Законодательное собрание. Среди своих новых коллег по Мариинскому дворцу он прослыл влиятельным представителем «строительного лобби». Основная цель его депутатской деятельности осталась прежней — обеспечение процветания руководимой им организации. Видимо, используя свое влияние во властных структурах, г-н Никешин намеренно проиграл судебный процесс о признании недействительной одной давней сделки между «XX трестом» и городом. В результате «XX трест» должен был вернуть городу ряд зданий, в свое время полученных практически за бесценок, зато город должен был выплатить корпорации 110 миллиардов рублей. Если бы руководству КУГИ HS удалось опротестовать судебное решение, то с финансами у «XX треста», возможно, не было бы проблем до середины 1997 года.
Роковая ошибка г-на Никешина тоже была политической: в ходе губернаторских выборов в Петербурге он открыто поставил на кандидатуру г-на Собчака. Осведомленные люди говорят, что через счета «XX треста» проходили деньги, предназначенные для финансирования предвыборной кампании мэра. К разочарованию г-на Никешина, г-н Собчак выборы проиграл.