Коррида на раздевание

– Здесь больные дети, – завела Розанова, – процесс реабилитации не быстрый. Кое-кто в гипсе по полгода жил, надо руку, ногу разрабатывать. Это больно. Уколы еще, и массаж у нас не тот, что в СПА делают. В муниципальном заведении и пациенты, и родители тихие, у администрации с ними разговор короткий: «Не нравятся наши методы? Уходите немедленно, на вашу койку очередь из ста человек!» Капризного больного со скандальной мамашей враз за ворота выставят. А мы платные, поэтому претензии клиентов зашкаливают. Мои слова о том, что надо немного потерпеть и результат непременно обрадует, не нравятся ни детям, ни взрослым. Вчера у нас прямо война разгорелась. Одной четырнадцатилетней красавице надо было клизму поставить. Это приятно?

– По мне, так нет, – призналась я.

– Но если врач велит сделать колоноскопию, вы нормально, наверное, подготовитесь? И литр флит-соды проглотите? – спросила Ксения.

– А куда деваться? – вздохнула я. – Иначе диагноз правильный не поставят.

Розанова вздохнула.

– Девица этого не поняла, орала, ругалась, разбила стеклянную кружку Эсмарха, ударила медсестру. Ее втроем успокоить не могли. Через пару часов прилетела ее мать, и началось побоище. «Я деньги плачу, а вы ребенка до истерики довели. Расскажу в соцсетях, какие здесь сволочи. Средний персонал за дело получил, как вы смели мою доченьку за руки хватать?» И каждый день такое. Врачи живые люди, нервы у них не стальные. Через пару лет работы человек заявление об уходе приносит. Олеся Федосеева поэтому старожил.

Следующий час наша беседа напоминала безумное чаепитие. Я поинтересовалась у владелицы медцентра, сталкивалась ли она с ошибочными диагнозами. Ну, например, мальчик приехал с картой, где написано «эпилепсия», а специалисты центра определили у него ревмокардит и успешно вылечили.

– Основной наш профиль сердечно-сосудистые заболевания, – сказала Ксения Трофимовна, – но мы никому не отказываем. Больные в восторге от нашего бассейна.

Далее дама многословно хвалила плавание в замечательном бассейне.

И так во всем. Я задавала конкретный вопрос про «Розовую Луну» и получала очередную порцию болтовни про сосны, воздух, сложности реабилитации. В конце концов до меня дошло: я потерпела полное фиаско, Ксения Трофимовна не станет конкретно отвечать на вопросы. «Журналистка» попрощалась и вышла в приемную.

– Непременно пришлите материал на визу, – предупредила секретарша, – без согласия госпожи Розановой ничего публиковать нельзя.

У меня сдали нервы.

– Непременно. Только расшифрую увлекательный рассказ про ваш потрясающий бассейн.

Произнеся эту фразу, я тут же пожалела о содеянном. Женщина, которая стережет вход в кабинет начальницы, не виновата в том, что мне не удалось разговорить Розанову.

Страшно недовольная собой, я пошла вдоль здания, сделала шагов десять, наступила на небольшой камушек, подвернула ногу и чуть не взвыла. В глазах потемнело. Кто бы мог подумать, что от обломка кирпича я получу столько неприятных ощущений.

Боясь упасть, я села прямо на траву и начала тереть щиколотку.

Глава 26

– Зайка, ты сказала этой…, что необходимо интервью на визу послать? – раздался за спиной голос Розановой.

Я вздрогнула и подняла голову. Ксения Трофимовна не произвела на меня впечатления матерщинницы, но, похоже, я и тут попала впросак.

– Конечно, мамуля, – ответила секретарша, – ваще противная крыса! С жутко злой мордой уходила.

Я поняла, что нахожусь под открытым окном кабинета хозяйки медцентра, и сделала попытку встать. Невидимая рука воткнула в ступню раскаленный гвоздь. Я осталась сидеть на траве, невольно слушая диалог.

– Зачем ты с ней вообще разговаривала? – спросила дочь.

– Нам нужна реклама.

– За пиар платят! Ты же постоянно хочешь на халяву получить вафельку.

– Риточка, в центре дела плохи.

– …!..! Продай его!

– Заинька, никто не купит клинику, в которой три пациента. Нам сейчас любая, даже в… журнале статейка в помощь!

– Вот при дедушке иначе было!

– Рита! Тогда не было такого выбора. Реабилитацию проходили в госсанаториях, и мой отец сильно рисковал. Он брал «левых» пациентов за деньги. Вот откуда у нашей семьи огромная квартира, дача, и вот по какой причине мы хорошо жили. А нынче-то! За каждой елкой по профессору, у каждого профессора по больничке. Народ избаловался. Мы ничего эксклюзивного не предлагаем. Корреспондентка,…, морду кривила, когда я про бассейн с серебряной водой рассказывала. Сейчас такая вода не редкость. А при твоем деде люди рты разевали, услышав про нее.

– Все твой муж… и сын! Папаша пьяница, братец игрок!

– Они твои родные люди!

– Да пошли они…! Из-за них мы потеряли и деньги, и квартиру, и дачу! Живем в помойке, кланяемся… корреспондентке. Мать! Мне тут надоело! Хочу назад, в Москву!

– И где нам там жить?

– …! Но здесь я больше не могу. Мне замуж надо. Где я тут мужика найду? Ты думаешь только о себе.

– Телефон звонит, – устало сказала Ксения, – возьми трубку.

– Да! – рявкнула Маргарита. – Да! Медцентр. Кто? Ее нет. Не знаю. Мне не докладывают. Незачем трезвонить! Она улетела! Надолго! Все!