Коррида на раздевание

– Давай поговорим спокойно. Место работы я сразу не назвала, потому что предвидела твою реакцию на слово «сыщик». И в данную секунду я не на службе, я мама маленькой девочки, у которой завтра урок домоводства. Учительница, странная особа, велела школьникам принести набор не пойми чего для салата. Киса вспомнила про все эти ягоды-водоросли ночью, очень расстроилась, вот мне и пришлось бежать в магазин. Хорошо хоть он неподалеку от нашего дома оказался. Если уж совсем откровенно, то я услышала про твою торговую точку полчаса назад.

– Я тоже все забывал, – улыбнулся Тигр. – Один раз мама ночью макет зубра для кабинета биологии склеивала. Откуда про мой магазин узнали?

– Учительница детям дала телефон, – объяснила я, – я позвонила, ответил менеджер номер один. Наверное, ты.

– Ага, – кивнул Тигр, – училку случайно не Нинель Львовна зовут? Можете у дочки узнать?

– Она спит, – сказала я.

– Эсэмэску отправьте, вдруг ответит. И где ваша девочка учится?

– В гимназии на соседней улице, – пробормотала я, печатая сообщение, – желтый дом с красной крышей.

– А-а-а, – повеселел Тигр.

– Нинель Львовна! – воскликнула я. – Киса ответила. А ты откуда знаешь имя педагога?

– Она моя мама, всегда просит на уроки продукты из магазина сына, – хихикнул парень. – Вы животных любите?

– Конечно, – улыбнулась я, – у нас живут две мопсихи, Фира и Муся.

Тигр оперся о прилавок.

– Как вы относитесь к тому, что на животных испытывают лекарства? Убивают их ради опытов!

– Мне это совсем не нравится, – вздохнула я.

Парень выпрямился.

– Нам тоже! Есть гадкая бабень! Она собирает кошек-собак, отдает их для опытов! Тварь! Еще мышей разводит, кроликов и тоже лабораториям продает. Зарабатывает так. Не сама старается. Помощники у нее есть, тетки тупые! Они несчастных животных развозят. Называют себя «Союз с наукой». Ага! Как же! Они союз с деньгами. Им за каждого бедного кота-щенка деньги платят. А мы в противовес им создали движение «Свет». Животных освобождаем, в задней комнате временно держим, а потом их люди забирают. Нас много. Мы студенты медвузов, школьники, которые в институт готовятся, нас берут уборщиками в лаборатории. Кролика легко за пазухой вынести! Собаку-кота можно в ведро пустое спрятать, тряпкой прикрыть. Они понимают, что их спасают, тихо сидят.

– Когда-нибудь вас схватят, – вздохнула я, – полицию вызовут, родителям штраф платить придется.

Тигр прищурился.

– Не-а! Не могу вам сказать, кто мой отец. Но если кого-то из наших загребут, он всех отмажет. И у Бизона папахен не простой, со связями.

Парень вышел из-за прилавка и отодвинул щеколду.

– Ладно. Извините. Если захотите взять собаку или кошку, приходите. Сейчас, правда, только мыши есть. Были еще кролики. Но их Бизон себе забрал. Интересно, почему он вас испугался?

– Понятия не имею, – снова ответила я и ушла, надеясь еще хоть часок поспать. Рано утром надо уже быть в офисе.

Глава 24

Думаю, никто не удивится, узнав, что я не услышала будильник и проснулась в десять. Натянув халат, я прибежала в столовую и увидела Кису, которая складывала пазл.

– Красивая картинка, – машинально похвалила я, кидаясь к кофемашине.

– Узнаешь, кто это? – спросила девочка.

Роза Леопольдовна начала корчить гримасы, я не поняла, что мне таким образом хочет сообщить няня, и ответила:

– Конечно, судя по морде, это лошадь, – и, забыв про кофе, ринулась в ванную.

В офис я ворвалась через час и с порога заявила:

– Проспала. Простите.

– Со всеми бывает, – милостиво заметил Филипп.

– Он сам пять минут назад прискакал, – наябедничал эксперт Марк.

Фил нахмурился и быстро заговорил:

– Варвара Стеклова написала заявление об увольнении по собственному желанию. Бумагу местное начальство подписало, и усе. Более о Стекловой ничего нигде нет. Я сравнил даты. Деталь: заява на имя директора составлена через несколько дней после того, как Афанасия поместили в лесную школу с романтическим названием «Розовая Луна». Может, это ничего не значит, простое совпадение. А может, интересное что-то. Говоришь, у парня случился приступ эпилепсии?

– Да, – подтвердила я.

– Странно, – пробурчал Фил, – падучая ведь не кардиология?

– Нет, – усмехнулся Марк Семенович, – это хроническое неврологическое заболевание, внезапные судорожные припадки. Почему ты спросил?

– «Розовая Луна» принимала только ребят, у которых проблемы с сердцем, – пояснил Филипп, – заведение существует до сих пор. Только сейчас это частный реабилитационный центр. Месторасположение прежнее, тихое Подмосковье, сосновый лес. Нынче там восстанавливают деток после тяжелых курсов лечения. На сайте есть история санатория. Его организовали аж в середине двадцатых годов прошлого века для малышей из голодных областей России. Построили дом на сорок человек. Руководил всем врач Платон Трофимович Розанов. Потом, в пятидесятых, вожжи правления перехватил Трофим Платонович с той же фамилией. Ныне центр принадлежит Ксении Трофимовне Розановой.

– Семейное предприятие, – подвел итог Марк, – хорошо, когда врачи из династии. Хотя знания от отца к сыну не передаются, но мне кажется, что…