Корректировщик. Заповедник смерти. Утечка информации. Пираньи

– Ему-то что здесь надо? – И подошел к лежащему с открытыми глазами Миллеру. – М-да, не повезло парню. Умереть просто от остановки сердца – это посложнее, чем получить вывих кисти.

Эрнандес оглядел труп и дал знак эксперту и врачу приступать к работе.

– Закончите – сообщите, я буду... Где майор Барахунда?

– Улетел обратно в Тумху, в лагерь, сказал: мне здесь делать нечего, пусть занимается местная полиция.

– Ничего не передавал?

Агуас виновато поерзал.

– Нет, сеньор капитан, ни слова.

– Кто обнаружил труп первым?

– Не знаю, сеньор кап... – Агуас запнулся. – Извините, не догадался спросить. Но мне сказала врач П-сентре, очень красивая молодая мухер буэна моса.

– Где она?

– Ждет вас у господина директора П-сентре.

Эрнандес махнул рукой Нгури следовать за ним и направился к директору Пирина.

Хулио Энрике Эчеверриа был не один: в кабинете сидели Анхелика Форталеза, врач экспедиции, и Леон ван Хов, инспектор ООН. Ван Хов уже успел переодеться в летний джинсовый костюм – шорты и безрукавку.

– Буэнос диас[54], сеньоры. – Капитан бросил два пальца к козырьку фуражки. – Прошу прощения за вторжение. Прискорбный случай, и, к сожалению, не единственный. Ваш исследовательский центр переживает черную полосу. Могу я задать вам несколько вопросов?

– Да-да, конечно, – мелко закивал седой гривой Эчеверриа.

– Валяйте, – буркнул голландец, посмотрев на врача.

– Первый вопрос к вам, сеньорита. – Капитан вежливо поклонился женщине, о красоте которой был уже наслышан: действительно мухер буэна моса. – Кто вам сообщил о смерти сеньора Миллера?

– Никто, я нашла его мертвым в одиннадцать часов утра и сразу позвала вашего человека.

– А откуда вы знаете, что это наш человек? – вежливо удивился Эрнандес.

Девушка улыбнулась.

– Кто же этого не знает?

– М-да! Понятно. Объясните, как вы попали в каюту сеньора Миллера?

– Он главный квартирьер экспедиции, а я врач, отвечаю за медицинское обслуживание, и хотела узнать, когда в долину будет передислоцирован медпункт.

– Спасибо, сеньорита. А вы, господин Хов? Каким образом оказались вы там?

– Ван Хов, – поправил голландец. – У меня тоже было дело к Миллеру, но я опоздал. Когда я пришел, там уже был этот ваш... работник.

Эрнандес коснулся околыша фуражки пальцем.

– Благодарю за терпение, сеньоры, премного обязан. Теперь я вас покину.

– А меня? – заволновался директор. – У меня вы почему ничего не спросили?

Капитан с сомнением посмотрел на ученого.

– Но вы же ничего не видели?

– Как это не видел? – Эчеверриа снял и снова надел очки. – Я, например, еще утром, около девяти, совершенно случайно видел, как в каюту к сеньору Миллеру заходил незнакомый мне молодой человек.

– О! – Эрнандес достал блокнот. – Это интересно! Можете описать незнакомца?

– Я видел его мельком... По-моему, он среднего роста. Широкоплечий, смуглый, но европеец, светловолосый, одет в обычный костюм...

– Почему вы решили, что он европеец?

– Ну как же? – Эчеверриа поднял удивленный взгляд. – Я же антрополог... вижу сразу. Он или славянин, или западноевропеец, француз.

– Может быть, это был русский? Рыбин?

– Ну что вы, Алекс Рыбин прекрасный ученый... и человек, я знаю его отлично. А этого видел впервые.

– Ну хорошо, спасибо за информацию. Узнаете входившего, если встретите?

– Наверное, узнаю. И сразу сообщу.

– Благодарю, сеньоры. Труп мы заберем, я вызову машину.

Эрнандес еще раз козырнул, пожелал всем здоровья и вышел, едва не разбив дверью лоб подслушивающего разговор Нгури.

– Что ты на это скажешь? – спросил он мулата уже в машине.

– По-моему, я тоже видел того парня, – выпалил Нгури. – В городе, у доньи Пепе, он покупал сантолино[55].

Эрнандес иронически приподнял бровь.

– Парней с такими приметами, малыш, в Пикале можно обнаружить сотни три, если не больше.

– Клянусь, сеньор капитан, я его видел! Увижу еще раз – задержу, не будь я кениец!

Капитан промолчал, ожидая, пока в машину влезут эксперт и врач.

– Ну что, Хорхе?

– А дьявол его знает! – буркнул врач, недовольный чем-то. – Никаких ушибов, порезов и ссадин, никаких следов яда – мертв, и все. Не мог же он умереть от укуса комара?

– При чем тут комар?

– Да на шее у него есть небольшая припухлая точка, как от укуса комара. Я сделал соскоб, но вряд ли что-нибудь найду и в лаборатории.

– И все же анализ необходим. Кто знает, что произошло? Может, и в самом деле сердечный приступ. Но два трупа за сутки – это слишком много.

– В том-то и дело, что на инфаркт это не похоже, ни одного симптома. Он не гипертоник, совершенно здоровый человек. Лег и... уснул. И все!

Помолчали, пока «Бьюик» преодолевал подъем перед въездом в Пикаль.

– А у тебя что? – спросил наконец Эрнандес у неразговорчивого эксперта.

Тот молча протянул небольшой кусок белого камня.

– Был в кармане мертвеца. Больше ничего, никаких следов борьбы и обыска.

– Сильяр?

– Совершенно верно, сильяр.

– Все сходится. Миллер зачем-то летал в каменоломни... Ты хорошо искал?

Эксперт не обиделся, погладил усы и пожал плечами.

– Так ведь искать практически нечего. Это смерть в естественных условиях, никаких следов ограбления или паники.