Корректировка

Витек закрыл фотоателье. Домой идти он сегодня не собирался. Чего там делать на другом конце города, в крикливой коммуналке? А здесь он сам по себе. Хочет поработает, коли дела есть. А нет, так и раскладушка тут имеется. Дел на сегодня больше нет, значит можно покемарить. Но сперва надо похавать. Он извлек из тумбочки сверток серой бумаги, развернул вместо скатерти. В свертке оказались кусок сала в целлофане, два вареных яйца, четвертинка ржаного хлеба и соленый огурец. Все это дело надо было запить, и к продуктам присоседился граненый стакан и бутылка молдавского портвейна. Водку Витек не пил.

Для фона включил радио. Покрутил настройку: тут про успехи свиноводства заясняют, тут про беспредел израильской военщины, а здесь трансляция футбольного матча «Спартак» — «Зенит».

Оставил трансляцию. Футбол Витек не любил, но свиноводство любил еще меньше, а на политику и вовсе было насрать.

Налил полстакана вина, проглотил, крякнул и начал лупить яйца.

Не понравился ему этот Гриня. Понятно, что кого попало Миша к нему не подошлет, но все-таки, не тянул он на Мишиного кореша… не из блатных, точно — явный фраер. И не из деловых — молод шибко. А на морде высшее образование написано. Что может связывать этого сопляка со старым уркой?

Ладно, решил Витек, у каждой сошки свои сережки, и свой нос в чужие дела совать нечего, а то быстро укоротят. Негатив снимка он отдал, но сами документы, на всякий случай сфотографировал — пусть полежат пока.

А еще цыганка эта… вперлась днем в ателье, как к себе домой, со свойственным этому племени нахальством. Фото, мол, на паспорт надо. Витек и не знал, что у цыган есть паспорта. Сейчас каждой сволочи выдают паспорт. А деньги есть? А денег нет, ответила цыганка, но могу погадать вместо денег, все расскажу и покажу, как будет!

Хотел Витек вытолкать её взашей, да очень уж она была молоденькая, да хорошенькая и трещала скороговоркой приятным голоском — уговаривала. Вот и размяк, позволил гадать.

Но сперва сфотографировал, как просила.

Затем, девчонка, не задумываясь, достала замасленную колоду и «говорящее правду зеркало». Раскинула на столе. Сперва карты ложились одна на другую. Потом раскладывались по кругу, но всегда выходил у цыганки король червей.

— Любовь, радость ожидают тебя, казенный дом, пиковый интерес и счастье через позднюю дорогу, — тараторила предсказательница обычную цыганскую хрень, для развода лохов, а потом, вдруг отпрянула.

— Чур, чур меня! — забормотала, отступая к двери.

— Эй, ты чего? — испугался Витек, прежде завороженный её воркованием.

— Порча на тебе! Сглазил тебя черный глаз! — она часто-часто замахала руками, яркая кофта сползла со смуглого плеча.

— И чо делать? — спросил Витек, глупо улыбаясь, пялясь на это соблазнительное плечико. Сроду, он не верил во всю эту муть с гаданиями, предсказаниями и прочей дьявольщиной, а тут вдруг проняло до печенок. Страшно стало, аж до позывов в сортир.

— Снять могу, если захочешь, золотой, — и добавила, — бесплатно.

— Ну, давай, — криво усмехнулся Витек.

— Смотри на меня и не противься заговору, — она положила узкую, смуглую ладонь на его лоб и забормотала, — Чур-чура-чемчура! Зачураюсь, закрещусь! Сгинь, беда-печаль! — отняла ладошку и дунула на неё, — Все, красавчик!

Когда цыганка ушла, он полез проверять фотопластину… там все было засвечено.

Обуреваемый дурными мыслями, Витек выдул портвейн и съел всю еду — аппетит у него ничто не могло отбить. Матч закончился победой «Зенита» 3–2.

Витек разложил раскладушку. Улегся поскрипел, с боку на бок, да и задрых.

Когда он уже видел шестой сон под утро, в электрическом щитке у входа заискрило. Щиток был установлен еще до войны и давно требовал замены. Все никак не срасталось — работает как-то, да и ладно. Коротнуло. Пробки не сработали. Их постоянно выбивало и запарившийся их менять Витек, вставил «жука». Скрутки проводов бестолково сделанные и тут и там раскалились. Загорелась штора. Огонь перекинулся на хранилище пленок и там уж разыгрался вовсю.

Витек, так и не проснулся, отравленный угарным газом. К пяти часам утра «Фотоателье» пылало, как костер Джордано Бруно. Когда приехали пожарные, тушить там уже было нечего.

* * *

Я приехал к Зое. Можно было, конечно, по новым документам заселиться в гостиницу, но меня неотвратимо тянуло к моей лисьеглазой подружке.

— Как зарабатывает бармен? — Зоя задумчиво тянула «Ливадию». — Например, остатками спиртного… Когда смешиваешь коктейли, даже если делать все совсем честно, все равно будет оставаться в твою пользу… ну, а если мухлевать… Еще недолив… ну, да… когда клиент пьяный, ему не до счета — вместо пятидесяти грамм налил сорок пять — копеечка к копеечке капает. Надо понимать, коньяк, который приходит в бар уже разбавлен начальством, тут что-то добавлять, очень опасно. Можно пронести свою бутылочку и разлить мимо кассы — десятку заработаешь, но тоже палево… Иногда, но редко, сдачу не просят и даже сверху кладут… ну ты видел. Слушай… зачем я тебе об этом рассказываю?