Корректировка

Это выглядело так эротично, что я опять улегся на неё, запустил пальцы в разметавшиеся волосы, поцеловал запекшиеся губы, шею, грудь. И тут она распахнула глаза. В её взгляде было столько вожделения, что у меня немедленно встал и все повторилось. На этот раз без суеты, с чувством с толком. А потом потроилось… а потом… в общем, Зоя не успокоилась, пока не выжала меня до капли.

Убедившись, что в качестве любовника, я в ближайшее время бесполезен, она встала, сладко потянулась, переступила через наши вещи, и шагнув на край берега, нырнула в заводь. Я, после минутного раздумья, последовал её примеру.

Вода была горячая, как у Зои между ног. Я опускался все глубже и глубже. От меня порскали мальки и головастики. Я достиг дна, распугав раков. Мне хотелось остаться в тепле и покое и хотя бы на время затаиться. Но я знал, что коварная судьба, подстерегает нас повсюду, и на всей земле нет уголка, где не всегда есть место подвигу.

* * *

«Ливадию» мы так и не выпили. Сперва было не до того, а потом не хотелось.

— Даже не знаю, что на меня нашло… — пожаловалась Зоя, когда мы плыли обратно, испытующе глядя на меня своими лисьими глазами. — Как с цепи сорвалась! Ты наверно думаешь — я развратная?

— Да всё ништяк, нормальная ты девчонка, — успокаивал я её.

Но она не успокаивалась.

— Я вообще не думала, что до этого дойдет… думала, просто посидим на бережке… а тут, как сдурела… голову потеряла… накинулась! Ты наверно, решил, что я эта… нимфо… нимфа…

— Нимфоманка, — подсказал я.

— Да! — радостно закивала Зоя. — Нимфоманка! Но ты тоже хорош — пихарь-стахановец — всю меня заездил. У тебя, наверное, баб было, как у дурака фантиков?

— Ты вторая, — льстиво сообщил я, думая, кто кого еще заездил?

Зоя засмеялась.

— Ага, знаем мы эти песни с болот… сказал бы: сто вторая, может и поверила бы. Слушай, — вдруг озаботилась она, — а вдруг я залечу… мы ж не предохранялись! Я, правда, искупалась… говорят, если сразу после этого дела голой искупаться — не забеременеешь.

— Не забеременеешь, — важно покачал я головой, — у меня эта… инфертильность, во!

Она округлила глаза.

— Чего? Какая еще инфантильность? Она незаразная?

— Инфертильность, — поправил я. — Детей не могу зачать.

— Какой ужас! — всплеснула она руками, — Такой молодой!..

— Это временно, врачи говорят, пройдет.

— А, ну ладно тогда.

Я внутренне усмехнулся. Я знал, что на неё нашло… вернее в неё вошло — доза наноботов, которых я заботливо накапал Зое в шампанское, пока та выходила попудрить носик. Плюс пятьдесят к эмпатии, любую превратит в сексуальную маньячку.

Не только, конечно, для этого, я её заряжал. Кир рекомендовал маркировать всякого, с кем имел сколько-нибудь серьезные отношения, для надежности. Своим же имплантам, которыми был напичкан от пяток до макушки, я велел деактивировать сперму. Так что знал, что говорю.

— Слушай, — вдруг спросила Зоя, — а где ты сегодня ночевать собираешься?

Хороший вопрос, подразумевающий положительный ответ.

Глава 24

А ведь, действительно, где? Думал я, подходя к фотоателье. По-хорошему свалить надо бы прямо сегодня, иначе мои рыжие кудри примелькаются и меня начнут бить. Но как это осуществить, если я даже не знаю, куда? Ева сказала, что по её скромному мнению, в Москве меня ждут и лучше бы туда сейчас не соваться. Кто знает, что «они» затеяли по поводу моей нейтрализации, вдруг не пожалеют, всю столицу взорвать, для верности (шутка, разумеется). Но и в Обнорске оставаться не резон: тучи, как сказала она, сгущаются.

На вопрос, откуда она это знает, был ответ: чувствую.

Не поспоришь. Тогда, куда?

Ответа два: Средняя Азия и Кавказ.

Можно и туда, и туда.

Там просто затеряться и оттуда будет легко инфильтроваться в Центр.

Решено — валю на Юг. Сперва на Кавказ, а там видно будет.

Осталось решить, каким образом.

Разгар лета.

Аэрофлот — билетов нет.

ЖД — билетов нет.

Авто — машины нет.

Все вопросы решаемы, главное не привлекать к себе внимания.

— Привет! — сказал мне Витек, жестом пригласив следовать за собой. В маленьком кабинетике он выложил передо мной три ксивы. — Проверяй.

Я глянул: паспорт, права на вождение ТС и удостоверение члена союза художников Азербайджанской ССР на имя Григория Григорьевича Орлова.

Выглядят красиво. Если б я еще что-то в этом понимал.

— Липа? — усомнился я на всякий случай.

— Гонишь Гриня! — обиделся Витек. — Бланки фирмовые, прямо из Паспортного стола, пропись, фото, все настоящее, по высшему разряду, номера, серии зарегистрированы. Что, я стану Мишаниного кореша подставлять? Не парься — эта ксива любую проверку пройдет… ну, кроме гебешной. Но к ним попадать никому не советую. Давай расписывайся, — он пододвинул ко мне перо и чернильницу. — Кстати, куда-то Мишаня делся, второй день ни слуху, ни духу. Ты не знаешь ничего?

Расписавшись, я отнекался, забрал документы и покинул точку.

* * *