Корпункт

— Паровые машины, механические гиганты, леди и джентльмены на прогулочных палубах — вот это вот всё. Романтика же, прикольно! Давайте покажем публике, как оно устроено изнутри. Чтобы и в кабину заглянуть, и к ремонтникам, и в багажное отделение. Возьмите с собой фотографа…

— Ладно, это было «во-первых». А «во-вторых»?

— Передайте тамошнему начальнику мою просьбу об интервью. Сможет он завтра меня принять? Было бы хорошо.

— Так давайте я с ним сама и поговорю…

Иван покачал головой:

— Не надо. Ваша задача — общение с рядовыми сотрудниками. Может, кому-то из них запомнились необычные пассажиры? Особенно в последнее время?

— Ага, вот вы это к чему… Хотите вычислить тех, которые против нас?

— Только, опять же, спрашивайте не слишком настойчиво…

— Слушайте, шеф, вы правда меня за дурёху держите?

— Да не держу я вас ни за что… В смысле, ни за кого… Короче, Катя, езжайте, а ко мне пусть Паша зайдёт. Какие у него там вести с полей?

Павел явился без промедления. Репортаж, который он настрогал, вполне сгодился бы для приснопамятного «Сельского часа» на советском ТВ — с бравыми трактористами и вдумчивым агрономом. Иван урезал текст примерно на треть, а остаток отправил на доработку, подчеркнув красным карандашом чеканные фразы вроде: «Наблюдение за состоянием озимых культур при необходимости позволит аграриям произвести пересев на некоторых участках».

Напоследок ультимативно запретил Павлу употреблять в заголовке слово «страда» и, выпроводив его, принялся сочинять большую статью о странностях в городе.

32

Он постарался сухо изложить факты — те, которые, по его разумению, можно было предать бумаге. Процитировал, что сказали в полиции и в научном клубе насчёт злосчастной афиши. Рассказал, как местные сыщики опрашивают свидетелей. Ненавязчиво посетовал, что геолог, рассуждавший про М-фон неделю назад, теперь недоступен для комментариев.

Задумался — как и в каком ключе упомянуть о сволочном чужаке, косящем под призрака? В итоге решил, что толика провокации, пожалуй, не повредит. Написал — один из свидетелей, мол, особенно интересует полицию. Выглядит он так-то и так-то, приезжий, но где остановился — неясно. И если уважаемые читатели обладают какой-либо информацией, то редакция, равно как и стражи правопорядка, будет благодарна за любые подсказки.

Вряд ли «призрака», конечно, поймают — этот чудак на заветную букву «м» умеет прятаться и скрываться. Но нагло бродить под окнами теперь, вероятно, всё-таки прекратит. Может, такой расклад заставит его лишний раз понервничать — мелочь, а приятно, как говорится.

О роли коммивояжёра Григория Иван пока умолчал. И про добычу ауксилита даже не заикнулся. Размышления же по поводу нового сезонного знака перенёс в колонку редактора, чтобы подчеркнуть их сугубую субъективность.

Там, в колонке, он констатировал — да, этот самый знак, судя по всему, действительно проявился. А как ещё оценить инцидент с афишей? И тот факт, что краска была похожа на кровь, игнорировать тоже глупо. С другой стороны, подобные зловещие символы, если взглянуть на них без лишних эмоций, выглядят несколько нарочито. К сожалению, он, Иван, будучи пришельцем, ничего не смыслит в вопросах магии и не может судить, есть ли вероятность того, что речь идёт, к примеру, о розыгрыше. Тем сильнее надежда, что учёные отыщут ответ в ближайшее время и не преминут поделиться им с прессой…

Перечитав написанное, он удовлетворённо кивнул.

Выглядит так, будто автор текста, несмотря на любовь к сенсациям, помнит о ляпе, допущенном в прошлом номере, и дует теперь на воду, сдерживает себя на каждом шагу, чтобы опять не попасть впросак.

Отчасти это верно, чего уж там.

Но главное всё же — задурить оппонентам голову. Пусть они думают, что он — как тот пёс, который тявкает громко, а укусить не может.

Пока что — так, а дальше посмотрим.

Он дописывал последний абзац, когда с причала вернулась Катя.

— Бесполезно, шеф, — сказала она, разведя руками. — Нет, репортаж-то будет — с техниками я поговорила, с носильщиками, даже с одним пилотом. Но по нашему делу — полный голяк, как вы выражаетесь. Никакие странные личности в последнее время не прибывали. Ну или не запомнились просто. Обидно, честное слово…

— Да, — согласился он. — Хотя я губу особо и не раскатывал. Скорее уж удивился бы, если бы вам там сразу признались — ага, прилетал тут намедни крендель в тёмных очках, привёз чемодан с наличкой и лазерную двустволку…

— Ну и зачем вы тогда меня посылали?

— На всякий случай. Поймите, Катя, я сам толком не представляю, что нам надо искать и где, поэтому действую почти наугад. Да ещё и пытаюсь эти поиски совместить с рутинной журналистской работой, за которую нам платят зарплату. У вас есть идеи лучше? Давайте, предлагайте, я выслушаю.

— Ладно, ладно, я поняла. Просто иногда чувство, что вы меня тут воспринимаете, как какую-то стажёрку сопливую…

— Вы мне лучше вот что скажите — с руководством порта договорились, чтобы я мог взять интервью?

— Да, ждут вас завтра, к половине десятого.

— Спасибо. На сегодня заканчиваем.