Коровы

— В нереальность, Елена, уходят коровы кругов, следующих за первым, то есть миновавшие нулевой столб, в момент прохождения которого полностью меняется восприятие скотины, и поэтому чувствуют себя в потусторонней иллюзии полноценными сущностями, воспринимая проекционный мир глазами Божественных особей, но не мертворожденных теней, — а это уже совсем другие картины, не те, что сейчас у вас в головах.

22. Несуществующее искаженное и его губительное воздействие

— А для чего, Пастух, навсегда избавляться от проекционного взгляда? — спросила светло-рыжая Сонька. — Мне, например, все окружающее нас и происходящее с нами кажется иногда каким-то ненастоящим и примитивным, слишком простым, в которое так и хочется что-то добавить… Деревья здесь — просто с круглыми кронами, я даже листьев не различаю, цветки, которые вы сплетаете, не поймешь и что, как будто искусственные и не пахнут — я к ним принюхивалась в траве, — поверхность однообразная, свод — без солнца, которое управляет многообразием оттенков, — и я, признаюсь, то и дело разбавляю это картинами из потустороннего мира, возникающими непроизвольно в моей голове. Зачем мне терять эту возможность хотя бы мысленно разнообразить упрощенное окружающее?

— А я не согласна, — возразила Елена. — Ты, Сонька, затрагиваешь только внешнее восприятие коровы, но зато здесь больше оттенков существенного, которое находится внутри нас, тем более мы еще только телки и лишь копытами соприкасаемся с чем-то важным, не погрузившись в него, — я чувствую это. Мне лично комфортно уже оттого, что я теперь знаю, что я — настоящая бессмертная плоть, в отличие от проекционных теней.

— Я лично, — вмешалась Копейка, одновременно пустив струю, — не знаю, плоть я или не плоть, но мне здесь тоже комфортно и хорошо! Полно травы, которую я сейчас еще пожую, вот тебе и вода — потом я попью, мухи и всякие насекомые не докучают, — тебе, Сонька, летающих не хватает в виде оттенка? Надеюсь к тому же, что повстречаю каких-нибудь веселых шляющихся бычков и подружусь с ними, а то с вами как-то заумно и не очень-то невесело… Ну а вокруг все довольно знакомое и родное, не вижу проблем!

— Ты, Копейка, как я понимаю, — беззвездная, и ходишь по бесконечному первому кругу, поэтому тебе и комфортно, ты привыкла, хотя и не помнишь, — сказала темно-рыжая Антонина и тоже пустила струю.

— А мне, Пастух, — призналась Джума, — иллюзии и всякие миражи здесь не нужны, я, как и Елена, чувствую под копытами множество оттенков существенного, в которое предстоит погрузиться и которое намного сложнее и значительнее того, в чем я находилась до попадания сюда. Книги, конечно, это бред в моей голове — я вдруг начала понимать, что они и управляли моим взглядом на проекционную ирреальность, порождая уже вторичные иллюзии и миражи. Так что мне наблюдать картины несуществующего, да еще искаженного книгами, абсолютно неинтересно.

— Да, но ведь это несуществующее, в том числе и вторичное, — существует, иначе бы мы ничего не знали о нем… Наши проекции, возникая и исчезая, создали тем не менее, пусть и воображением своим, целый мир, существование которого мы не можем здесь отрицать, поскольку то и дело он возникает у нас в головах, да и любая скотина на плоскости, исходя из объяснений нашего Пастуха, имеет с ним связь… Другое дело — целесообразность этого мира с точки зрения реальности… — сказала практичная Марта.