Коронатор

– Он предатель, – глухо повторил рыцарь. – Однажды он предал своего брата, теперь предает тестя.

Анна о чем-то размышляла, как будто даже позабыв о Майсгрейве. Потом торопливо накинула рубаху, спрыгнула с ложа и начала быстро одеваться.

– Отец сейчас в замке Понтефракт. Я напишу ему. Ведь он доверил Кларенсу охрану огромного участка побережья! Иуда! Фил, ты не дал им бесчестно и подло разделаться с Делателем Королей, ты спас его, а значит, и меня. Подумай, что будет со мной, если победят Йорки!

Она путалась в кружевах, торопливо застегивая жемчужные запонки на запястьях и вдруг увидела, что Филип уже стоит у двери. Откинув волну волос от лица, Анна посмотрела на него.

Майсгрейв уходил. Они смотрели друг на друга через всю комнату и чувствовали, как между ними разверзается пропасть. Они любили, но волею судеб оказались в разных лагерях. Война Алой и Белой Розы отдаляла их друг от друга. Оба они понимали, что впереди их ждут страшные, непредсказуемые события, и одному Богу известно, как сложатся их судьбы. В стране была готова вспыхнуть новая гражданская война, и уже появились предвестники жестокой междоусобицы: измены, тайные сговоры, подкупы и предательство. Анне и Филипу предстояло стать врагами, им предстояло расстаться без надежды на будущее.

– Ступай, Филип. Ты можешь опоздать на корабль.

Рыцарь кивнул, Он уже взялся за дверное кольцо, но вдруг повернулся, стремительно пересек комнату.

Они целовались, как безумные, точно в лихорадке, в бреду, словно пытались найти друг в друге силы для того, что им еще придется пережить.

– Иди, – выдохнула Анна между поцелуями. – Иди, иначе я…

Он резко отстранил ее и вышел, сильно хлопнув дверью. Анна услышала удаляющиеся шаги и сейчас же бросилась к окну. В слепой надежде еще хоть на миг видеть Филипа, она распахнула створки.

Рыцаря на причале не было. Он отправился через город.

На какое-то время Анна замерла у окна, затем вернулась к столу и, взяв оставленную Майсгрейвом ладанку с реликвией, поднесла ее к губам и опустилась на колени. Так, за молитвой, ее и застал перезвон колоколов, созывающих к ранней мессе.

Анна поднялась. Следовало поторопиться, чтобы еще до света добраться в Вестминстер. Вглядываясь в едва сереющий сумрак, она тихо улыбнулась:

– У нас есть любовь, Фил. А это – несокрушимая сила!

7 Странный король

В Вестминстер Анна проникла через калитку для слуг. Несмотря на ранний час, здесь уже было шумно, гремели котлы и кастрюли на кухне, сменялась стража, толстая помощница домоправителя за что-то отчитывала сонного пажа.

Оставив во дворе Соломона, принцесса проскользнула в покои и, миновав застывших, словно изваяния, стражей в туниках с гербами Ланкастеров, двинулась через анфиладу огромных, еще полутемных залов. Где-то осторожно скрипнула дверь. Анна остановилась, прислушиваясь, но все было тихо. Потом совсем неподалеку от нее мелькнул слабый огонек свечи, послышался звук поцелуя и прозвучал нежный шепоток:

– Я тебя люблю… Приходи, я буду ждать.

Анна улыбнулась. Несмотря на усталость и потрясение от известия о Кларенсе, у нее было легко на сердце. Душой и телом она была удивительно спокойна.

Миновав узкий сводчатый переход со статуями святых в нишах, принцесса вошла в свою молельню, сбросила плащ и, взяв с пюпитра молитвенник, направилась в свои покои. Теперь она была дома, и никто ничего не мог заподозрить, если не обращать внимания на ее припухшие губы и сияющие глаза.

Важная статс-дама Грэйс Блаун как раз поправляла перед зеркалом вуаль на своем громадном головном уборе, когда в отражении позади себя заметила принцессу.

– Ваше высочество! Святые угодники, в такой час?..

Она так растерялась, что присела в реверансе, глядя в зеркало, спиной к принцессе.

– Разве вы не получили известия, что я осталась в Савое? А там заведено вставать к ранней мессе.

Анна поспешила пройти в свои апартаменты.

Как сумрачно и мертво было в ее опочивальне! В полумраке мерцала позолота на вздыбленных грифонах у полога кровати, из темной пасти камина веяло холодом остывшей золы. Анна вдруг почувствовала, как ее клонит в сон и встряхнула головой. Нет, нет, сначала необходимо написать отцу.

Она взяла в руки перо и задумалась. Филип из любви к ней поведал об измене герцога Кларенса, но не может же она сказать отцу, от кого получила столь важные сведения! Подобное обвинение настолько серьезно, что невозможно отделаться ссылкой на слухи. Что же придумать? Ей хотелось найти объяснение, которое и убедило бы Уорвика, и не вызвало бы у него подозрений. Но как это сделать? Мысли Анны путались. И эта усталость, желание поспать… Тишина покоя убаюкивала, навевала сон. Прошедшие день и ночь забрали у нее все силы. Она устало склонила голову на руки, но уже через мгновение выпрямилась, поймав себя на том, что погружается в дремоту. Итак, написать отцу следует нечто двусмысленное, что могло бы заинтриговать и встревожить Уорвика, заставить его задуматься. Но что?