Корона последней принцессы

– И не я исцеляю, государь, а Господь через меня! Я всего лишь его смиренный раб. Господь знает, кому даровать прощение, а кого призвать к себе. Любая болезнь – не зло, а великий подарок небес. Но у матушки королевы пятеро детишек, ей нельзя сейчас кончаться…

Георгий схватил в порыве радости старца за руку.

– Исцели ее, умоляю! Ты ведь святой человек! Молись за мою королеву! Сделай так, чтобы она не умерла!

Старца проводили в опочивальню Марии. Врачи, собравшиеся на консилиум, постановили, что королеву уже не спасти, поэтому никто из них не возражал, дабы странный монах с длиннющей седой бородой и горящими глазами встал на колени перед кроватью, на которой лежала ее величество, и, мерно бухаясь головой о паркет, начал читать старинные молитвы.

Король Георгий не находил себе места. Он курил одну сигарету за другой, ходил взад-вперед по дворцу, не скрывал своих слез. Но слезы были уже не выражением отчаяния, а знаком умиления и просветления. Потому что встретил он наконец простого человека, который любил его всем сердцем, и за этим не скрывались ни корысть, ни желание выслужиться, ни подлый расчет. О, если бы вся страна была полна таких святых старцев! Тогда и революционеров никаких бы не было, тогда бы все жили счастливо и богобоязненно, как в благочестивую старину!

Прошла тревожная, жаркая, липкая ночь. Старец все молился и молился, как будто и не убывали его силы. А потом подхватил королеву, бывшую без памяти, на руки, словно перышко, и стал носить по опочивальне, приговаривая слова старинной колыбельной. Медики гурьбой ринулись к Георгию.

– Ваше величество, этот мужлан и шарлатан позволяет себе неслыханное! Велите его арестовать или хотя бы взашей выгнать из дворца! Он не дает ее величеству спокойно умереть!

Георгий, зашедший в спальню жены, увидел невероятную картину: старец Никодим убаюкивал Марию, а та, обхватив его шею руками, улыбалась во сне! Монах, поцеловав ее в лоб, осторожно опустил ее на кровать и сказал:

– Государь, я сделал все, что мог. На остальное – воля Божья!

Один из придворных медиков измерил пульс королевы и в потрясении пробормотал:

– Господа, кажется, кризис миновал.

– Быть того не может! – заявил его коллега, именитый профессор. Однако сам тут же убедился, что жар спал.

– Медицинское чудо! – констатировал третий, а король, покрывая поцелуями руку жены, возразил:

– Это чудо Господне! И сотворил его сей великий человек!

– Государь, такое случается… – начал один из медиков.

Но король слушать его не захотел. Со слезами на глазах он повернулся к целителю:

– Никодимушка, сделай так, чтобы моя жена пришла в себя.

И старец снова подхватил королеву на руки, принялся носить ее по комнате, напевая старинную колыбельную. Так длилось несколько часов подряд. Наконец, изрядно уставший, с потным лицом, Никодим положил Марию на кровать, и вдруг она открыла глаза, потянулась и сказала:

– Пожалуйста, не прекращай! Это было как в сказке, как в раю, как в самом сладком сне!

Королева Мария не только пришла в себя и выжила, но и была практически полностью здорова. Никто, в особенности изумленные врачи, не мог сказать, в чем же был секрет сего исцеления. Медики осторожно намекали на то, что функции человеческого организма изучены едва ли на десять процентов, что мозг представляет собой сложнейшую машину, которая может творить чудеса. Для короля же было яснее ясного: королеву спас именно старец Никодим.

Вечером того же дня Георгий призвал Никодима в Тронный зал. Увидав короля в мантии, на золотом троне, Никодим оробел и бухнулся на колени. Его величество ласково произнес:

– Никодимушка, не ты должен передо мной на коленях стоять, а я перед тобой!

И он спустился к подножию трона, поднял монаха, троекратно облобызал его в щеки, а потом отвесил глубокий поклон. Придворные были шокированы – помазанник Божий, представитель одной из древнейших венценосных династий Старого Света, полновластный властитель Герцословакии унижается перед каким-то крестьянином!

– Проси чего хочешь! – заявил король. – Знаю, что ты скромен и нечестолюбив, не нужны тебе ни богатства, ни земельные владения, ни титул. Хочешь, я поговорю с патриархом и тебя назначат настоятелем монастыря? Или сделают архиереем?

Никодим качнул головой и пробасил:

– Твое величество, все это не для меня. Я ведь человек маленький, необразованный, в школу-то никогда не ходил, читать и писать не умею. Куда мне угнаться за отцами церкви? Позволь мне только одно – не гневись, не отсылай от себя. Полюбил я тебя и твою королеву всем сердцем! И детишек ваших тоже! Разреши мне остаться при вас. Буду лампады во дворце зажигать, молиться за ваше здоровье, злые силы прогонять. Потому как ты нужен нашей стране, великий король! Без тебя все мы пропадем!

Георгию было чрезвычайно приятно слышать такие признания из уст простого подданного. Потому что Никодим не стремился сделать карьеру, не желал получить чин или пост. Он вещал, как только могут честные люди, – от души, от Бога.