Королевство Полночь

– Я знаю, он послан был Богом!

– Пусть просит у Бога прощений!

– Такие здесь долго не могут…

– Чудак он какой-то, и всё тут,

Пропасть ему здесь суждено,

Он не выдержит этот гнёта,

Он лишнее в граде звено.

Голоса горожан извивались

И путались змеями в кучу,

Осколками эха от зданий

Летели за чёрные тучи.

И голову Ганса вскружили

Все эти кошмарные звуки,

Застыла вся кровь в его жилах,

Врач больше не слышал подруги.

Кристина всё так же держала

Холодную руку врача,

Но как будто бы острое жало

Пронзило его в этот час.

Застучал мелкий дождь под ногами

И быстро наращивал силу,

По лужам большими кругами

Обрушивался интенсивней

Град капель тяжёлых и крупных,

И капли, звеня, разбивались

Об острые белые скулы.

Врач пальцами стёр под глазами

Всю лишнюю влагу и замер:

На кончиках пальцев своих

Он увидел, как адское знамя,

Кровавые пятна одни…

Ни единой и капли дождя,

Только кровь на лице у него,

И от ужаса Ганс задрожал,

Прямо в лужу вступив сапогом.

Очень быстро свой взгляд опустив,

Врач увидел, что вот уже скоро

Он тут по колено в крови

Будет, словно в бетон, замурован.

С небес за кровавым дождём

В чёрно-красное озеро это

Обрушивалось вороньё,

Предвещая конец сего света.

Под адские крики ворон

Ганс упал на колени, как будто

Был зрелищем заворожён,

Был всей той атмосферой окутан.

Кристина склонилась над Гансом,

За плечи взяла его крепко.

Врач словно не в этом пространстве,

Вокруг него будто бы клетка.

– Ты точно в порядке, ответь? —

Осторожно спросила Кристина.

Но доктор продолжил сидеть,

Изумлённо лишь рот свой разинув.

Он в панике молча застыл,

Но внезапно, взглянув на подругу,

За руки Кристину схватил,

Подтянулся лицом к её уху

И тихо, совсем по секрету

Сказал страхам всем вопреки:

– Ты ведь тоже здесь видишь всё это?

Кристина, прошу, обернись…

Вдалеке из густого тумана

В кровавом уродливом свете

Виднелись шагавшие прямо

Навстречу врачу силуэты.

Их тысячи медленно шли,

Одинаково и неестественно,

Армии тел неживых,

Составляющих марш мракобесный.

Давленье на разум врача

Становилось всё невыносимей,

Ганс яростно, слёзно вскричал,

Протянув свои руки к Кристине:

– Вот это ли руки творца?

Посмотри, посмотри-ка поближе,

За что я борюсь до конца,

Когда сам изнутри уже выжжен?

Зачем я ищу милосердие

В хрупких останках живого?

Не много ли в городе смерти мне,

Хватит ли в сердце широком

Для каждого, слышишь, для каждого?!

Драное сердце моё,

Я не похороню его заживо

В теле убитом таком…

Просто вырву его из груди!

Посмотрите же – вот оно, вот оно!

Жалкие сбились с пути

В лабиринте тумана холодного,

Сердце моё – путеводное,

Нужно? Берите! Не жалко,

Есть место в аду мне свободное:

Данте я или же Данко?

Кристина в глаза заглянула

Врача и ему же сказала:

– Тебя к нам судьба затянула.

Слова её так прозвучали

Опасно и жутко до дрожи.

– Наш город – есть Рай на земле,

И не нужно спасать нас, о Боже,

Ну кто же сказал-то тебе?..

Ганс зажмурился в это мгновение

И прошептал, утопая:

– Кристина, я стану сильнее,

Я стану сильней. Обещаю…

Тут доктор упал на живот,

Утонув средь кровавого ила,

И алая масса его

Бездыханного так поглотила.

Стих пятый

Голос

– Ты просто забыл это, Ганс, —

Произнёс тихо голос из мрака. —

Но я подарю тебе шанс,

Я напомню, как часто ты плакал,

Забившись дворнягою в угол,

К груди прижимая колени.

Я знаю, как был ты напуган,

Я помню все эти мгновенья.

– Ты кто? И о чём ты бормочешь?

– Твой голос, как прежде, дрожит.

Ты спасешь этот город Полночный,

Себя на алтарь положив?

– Отвечай мне! Ты кто и откуда?

– Я тот, кто тебя сотворил,

И я буду с тобою, покуда

Твой пульс не утихнет в крови.

В тебе кое-что глухо сокрыто,

Оно в тебе, доктор, сидит,

Выжидает, гниёт ядовито,

Томится укромно в груди.

Но ты вспомнишь, конечно же, вспомнишь,

К чему ты готов был с зачатья

И с чем ты себя похоронишь.

Не может быть просто иначе.

Глава вторая

Стих первый

Добро пожаловать в Королевство Полночь

Ветер тянулся с востока,

Столь ласковый, тёплый, спокойный,

И с ним уносился далёко

Размеренный звон колокольный.

Уставши, спит город Полночный,

Туманом окутавши крыши.

Он грёзы всем людям пророчит,

Он с ними как будто бы дышит.

Сейчас это царство Морфея

В его первозданной природе,

А грёзы людские – трофеи.

И сладкий, пьянящий наркотик

Он всем запускает по венам.

Царь так по-отцовски смеётся,

Его не волнует, наверно,

Что кто-то, увы, не проснётся.

А где-то на маковом поле,

В таинственной дымке багряной

Танцуют беспечные двое,

Их рай – в окаёмке поляны.

А где-то у чёрного леса

Хоронят поэта неспешно.

Ему это будет полезно —

В тиши спать под мраком кромешным.

Вдруг волки завыли из чащи,

Как напоминание явно

О душах, бесследно пропащих

В своём одиночестве пьяном.

Здесь манят лукаво красоты

Узоров на каменных стенах.

Весь город как будто бы соткан

Из брешей, где трещины – вены.

Высокие башни стремятся

Пробить седину небосклона.

Прекрасная сырость простраций

Всех узников пепельной комы.

Беспечные сны под покровом

Тумана и тусклого света.

Примерила полночь корону

Из замков тех ветхозаветных.

Такой симбиоз восхищает,

Где город сроднился со смертью,

Где собран из песен прощальных

Торжественный гимн круговерти,

Небес бесконечного мрака.

Играл панихиду оркестр.

Где город сроднился со страхом,

Где нет для меня уже места.