Королевский убийца [издание 2010 г.]

— Что здесь происходит? — Это прибежал Хендс, его щеки и уши были багровыми. У другого человека это могло бы выглядеть смешным, но я знал, что Хендс в ярости.

Пришелец из Тилта выпрямился.

— Этот человек и один из твоих подручных помешали нам забрать из конюшни нашего племенного жеребца, — высокомерно заявил он.

— Утес — не племенной жеребец Тилта. Он родился здесь, в Оленьем замке. Шесть лет назад. Я присутствовал при этом, — заметил я.

Пришелец бросил на меня снисходительный взгляд.

— Я разговариваю не с тобой. Я разговариваю с ним. — Он большим пальцем показал на Хендса.

— У меня есть имя, сир, — холодно заметил тот. — Хендс. И я замещаю главного конюшего Баррича, который уехал вместе с будущим королем Верити. У этого человека тоже есть имя. Фитц Чивэл. Он помогает мне время от времени. Он свой в моих конюшнях. Так же как и мой конюший, и моя лошадь. Что до вас, то если у вас есть имя, мне его не сообщили. Я не вижу никакой причины, по которой вас следует пустить в мою конюшню.

Баррич хорошо поднатаскал Хендса. Мы обменялись взглядами, разом повернулись и пошли по направлению к конюшне.

— Я — Ланс, конюший герцога Рема. Эта лошадь была продана моему герцогу. И не только эта. Две пестрые кобылы и жеребенок. У меня есть бумаги.

Когда мы медленно обернулись, человек из Тилта протягивал нам свиток. Мое сердце упало при виде печати из красного воска с вдавленным в нее знаком оленя. Она выглядела настоящей. Хендс медленно взял свиток. Он искоса взглянул на меня, и я подошел и встал рядом с ним. Он немного знал буквы, но читал с трудом. Баррич пытался учить его, но грамота не давалась Хендсу. Я посмотрел через плечо Хендса, когда он развернул свиток, и начал читать.

— Это совершенно ясно, — сказал человек из Тилта и протянул руку за свитком. — Прочесть его вам?

— Не беспокойтесь, — ответил я, когда Хендс свернул бумагу. — То, что здесь написано, так же ясно, как то, что не написано. Это подписал принц Регал. Но Утес — не его лошадь. Утес, кобылы и жеребенок — лошади Оленьего замка. Только король может продать их.

— Будущий король Верити путешествует. Регал замещает его.

Я успокаивающе положил руку на плечо Хендса.

— Будущий король Верити действительно отсутствует. Но король Шрюд здесь. Так же как и будущая королева Кетриккен. Один из них должен поставить свою подпись, чтобы продать лошадь из конюшен Оленьего замка.

Ланс выхватил свиток из рук Хендса и сам проверил подпись.

— Хорошо. Подписи принца Регала должно быть достаточно, раз Верити нет в замке. В конце концов, всякий знает, что старый король большую часть времени не в себе. А Кетриккен, она… не член семьи. Правда. Так что раз Верити нет, Регал…

— Принц, — отрезал я. — Сказать, что это не так, было бы изменой. Так же как и назвать его королем. Или королевой. Потому что он пока только принц.

Я дал моей скрытой угрозе утвердиться в его голове. Я не стал прямо обвинять Ланса в измене, потому что ему пришлось бы умереть за это. Такой напыщенный осел, как он, не заслуживал смерти только за то, что повторял речи своего господина. Я увидел, как глаза его расширились.

— Я не хотел сказать ничего…

— Ничего и не случится, — перебил я его, — пока ты будешь помнить, что нельзя купить лошадь у человека, которому она не принадлежит. Это лошади Оленьего замка, они — собственность короля.

— Конечно, — Ланс дрожал. — Может быть, это неправильная бумага. Я уверен, что тут какая-то ошибка. Я пойду к своему господину.

— Разумное решение, — тихо произнес за моей спиной Хендс, снова обретая уверенность.

— Что ж, тогда пошли, — рявкнул Ланс своему мальчику и толкнул парнишку.

Мальчик злобно посмотрел на нас и пошел за своим хозяином. Я не винил его. Ланс был из тех людей, которым обязательно нужно отомстить кому-то за свое плохое настроение.

— Как ты думаешь, они вернутся? — тихо спросил меня Хендс.

— Или вернутся, или Регалу придется отдать назад деньги герцогу Рему.

Мы молча обдумали вероятность этого.

— Так. Что же мне делать, когда они вернутся?

— Это только подпись Регала, больше ничего. Если бумагу подпишет король или будущая королева, ты должен отдать им лошадей.

— Одна из этих кобыл жеребая! — возразил Хендс. — У Баррича были большие планы на жеребенка. Что он скажет, если, когда он вернется, лошадей не будет?

— Мы всегда должны помнить, что эти лошади принадлежат королю. Он не рассердится на тебя за то, что ты подчинился правильному приказу.

— Мне это не нравится. — Он возбужденно посмотрел на меня. — Не думаю, что такое могло бы случиться, если бы Баррич был здесь.

— Полагаю, могло бы, Хендс. Не вини себя. Сомневаюсь, что это худшее из того, что мы увидим еще до конца зимы. Но пошли мне весточку, если они вернутся.

Он мрачно кивнул, и я ушел. Настроение навестить конюшни пропало. Не хотелось идти между рядами стойл и думать о том, сколько лошадей там останется к концу зимы.

Я пересек двор, медленно вошел внутрь и поднялся по ступенькам в свою комнату. Я остановился на площадке.

Верити?