Королевский шут 2

Ох и прав был командир Бурт, говоря, что такие пешие путешествия хуже любой битвы. Оглядываясь назад, до сих пор с трудом верится, что преодолели весь этот ужас. Теперь на горы смотреть не могу без содрогания. А Фанни… Она мало того, что оказывается с детства с высотой не дружит, так ещё и беременная. Повозиться с ней пришлось в дороге, хоть жена и старалась держать себя в руках. Когда мы, наконец-то, добрались до лагеря босвиндцев, то Колокольчик просто рухнула без сил на траву и долго рыдала, выплёскивая из себя все страхи и эмоции. Пусть… Иногда такое важнее сотни успокаивающих слов. Я сам, как придурошный, сидел и гладил землю, мысленно благодаря судьбу, что надоумила меня пойти в морпехи, а не в какие-нибудь горные стрелки — дезертировал бы, точно!

Накормили, обогрели как могли… Завалились спать вповалку, невзирая на чины и уровень знатности — сейчас мы все просто уставшие, вымотавшиеся люди.

Утром принцесса собрала нас всех в сторонке от остального воинства.

— Что с потерями? — тусклым голосом задала она самый главный вопрос, зябко ёжась от прохлады.

— Сто шесть человек… — хмуро ответил Бурт. — В основном гражданские по разгильдяйству или от слабости. Немало, но могло быть и намного хуже. Я б Харму медаль на хвост повесил, почти все спасённые — его лап дело.

— Да… Я сама разгильдяйка ещё та — чуть к Творцам не отправилась. Главное, что все под ножами Живодёров не оказались. Выпить бы с радости и горя одновременно, но тут еды по краюхе на человека с трудом наберётся, поэтому надо в леса идти как можно быстрее, несмотря на усталость. Нечего рассиживаться.

И снова в путь. Наше стонущее войско медленно брело, спускаясь с плато. После вчерашнего мне новая дорога казалась Бродвеем. Спустившись, очень быстро углубились в плотный лес, но ещё двое суток, останавливаясь только на ночёвки, продолжали двигаться. В один из прекрасных дней Греяна сказала:

— Хватит! Река есть, места дремучие. Обустраиваем лагерь.

Тогда я впервые увидел, что могут сделать два архимага и трое мастер-магов, если вместе берутся за дело. Никаких там топоров и пил — деревья срастались ветвями, образуя жилища, способные защитить от холода и дождя. Прямо город эльфов, а не тайный лагерь мятежников!

Были разосланы команды охотников и собирателей, задымились костры, вкусно запахло едой и уютом. Первое время мы все просто отсыпались и отъедались, даже не пытаясь строить каких-либо планов на будущее.

— Стоять, носатый! — в один из дней «отпуска» раздался громкий голос Юнолины, увидевшей проходящего мимо Штиха Хитрована.

— Это Вы мне? — отчего-то робко ответил он, растеряв былую удаль.

— Тебе, тебе! Ну, начинай!

— Аааа… Ээээ… Чего?

— Сам знаешь «чего»! Рассказывай, какая я прекрасная-распрекрасная, что мой папочка постарался, делая такую Чуду, и прочее, о чём раньше бухтел, «перья распуширив»! Хватит уже издалека на мои ляжки пялиться!

Все притихли, с интересом ожидая продолжения, которое не замедлило явиться.

— Так я думал, что это… — совсем стушевался Хитрован от всеобщего внимания и такого напора.

— Что мне память отшибло? Не! Даже не надейся! К тому же у меня перед Илием должок — свиданка с тобой! Сейчас пойдём или вначале поплачешь от счастья в кустиках? Или тебя, извращенца, только бездушные интересуют?

— Нет! И от своих слов не отказываюсь! Просто неожиданно, как-то…

— Для меня — ожидаемо! — отрезала Юнолька, прихватив офигевшего беднягу за шкварник. — Давай погуляем, цветочки, там, понюхаем, птичек послушаем, волков попугаем! И меня не благодари — я Илию долг отдаю, так как должницей быть ненавижу! Ему потом спасибо скажешь, если не помрёшь от счастья!

— Что за долг? — спросила меня Фанни, глядя вслед удаляющейся парочке.

— Было дело, в Босвинде ещё, когда Штих мне все «уши заездил» насчёт архимагессы. Я ж как лучше хотел…

— Да уж! — пробасил Парб, обнимая свою жену. — Это не моя Ланирия — теперь Штиха и могилки не отыщем. Связываться с архимагессой? Да они ненормальные все, покруче шутов, а с нами мало кто сравнится!

Юнолина через час вернулась одна. Мы набросились на неё с расспросами, искренне обеспокоившись о судьбе друга.

— Тихо вы! Жив носатый! — воскликнула она, отодвигаясь от нас. — Щас немного оклемается, холодненькой водичкой на морду побрызгает и придёт!

— А зачем ему брызгать водичкой? — осторожно спросила Колокольчик.

— Да в глаз заехала, когда Хитрован второй раз целоваться полез. Ну, пройдоха! Осмелел наедине и запудрил голову!

— Второй?

— Ага! Больно целуется хорошо — сразу не стала. Потом, конечно, вспомнила, что приличная девушка и дождалась удобного случая.

— «Девушка»! — хмыкнул я. — Годочков-то тебе сколько?

— Ты на них не смотри, Король Шутов! Маги и, тем более, каждый архимаг свой отсчёт возраста ведёт. Кто-то в юности стариком становится, а я ещё очень молода и демонски красива! Понял?

Вскоре появился Штих — довольный, с подбитым глазом и с веником из весенних цветов.

— Спасибо! — искренне сказал он, протягивая Юнолине букет.

— Не за что, дорогой! Надо — ещё вмажу! Давай уж, ухажёр, подлечу, раз перестаралась.