Королевский маскарад

Эдиль снова поклонился Рахте, подтверждая свою готовность следовать за ним. Эфрит посоветовал Дюпте устроить привал, махнул рукой удивленным спутникам и побежал, ничего дополнительно не поясняя. Направление эфрит умел выдерживать замечательно точно. И несся стремительно, сосредоточенно. Эдиль скакал следом. Спрашивать подробности ему не пришло в голову. Он – гишо, и прошлое так легко не вычеркнуть. Одно слово королевы может заставить спешить любого.

Весь путь эфрит не делал привалов. Отдохнуть по-настоящему бурно дышащий Рахта остановился лишь на закате следующего дня, достигнув края огромной поляны.

Деревья, окутанные снегом, на дальней ее стороне сливались в сплошной пухлый белый сугроб. Сумерки красили лес в теплый розовый тон, оживляя, наполняя игрой света и теней.

– Сэльви сказала, что вы должны поговорить, это важно, – пояснил эфрит, восстановив дыхание. – Нам туда, к одинокой сосне на холме. Костер разожжем и дождемся. Я провожу и уйду. Здесь до заставы пять верст, сами позже доберетесь.

– Поговорить с королевой? Мне? – удивился Эдиль. – Тут?

Рахта молча пошел по глубокому снегу. Выбравшись из-под веток крайних елей, он провалился по пояс и сердито выговорил пару слов на незнакомом Эдилю языке. Древний маг предложил его подвезти и не получил отказа.

Снег держал эльфа замечательно – спасибо магии зимы. Кентавр гарцевал, едва прогибая наст и не утопая глубже. У сосны обнаружился вытоптанный круг, пара бревен лежала у заготовленного заранее кострища – вместо скамеек. От ветра защищала ледяная стена. Рахта довольно спрыгнул на плотный снег, чуть шевельнул рукой, зажигая огонь. Сухие дрова весело затрещали.

– Странная магия, – вернулся к однажды высказанной мысли Эдиль. – Ты действительно не эльф.

– Я эфрит, частица солнечного огня, не влившаяся в его сияние, когда первый этап творения окончился. – Рахта задумчиво улыбнулся. – Может быть, я один и способен понять, каково вам пришлось между жизнью и смертью. Мы с сестрой были единственными такими – пленниками междумирья – на всем свете, еще дольше, чем вы. Я стал забывать, что значит общаться, разучился разговаривать и слушать. Сперва в долине возле горы Юфир жили гномы, но потом нечто погубило их… Я не помню, я тогда был иным, бестелесным и далеким от дел нижнего мира. Позже изменился, но не обрел лекарства от одиночества. Отвык радоваться. Я угасал. Тлел. А потом меня спасла Лэйли.

– О да, продолжение мне очевидно, – рассмеялся Эдиль. – Теперь тебе не на что пожаловаться! Тлеть она не умеет. Молчать, кажется, тоже.

– Ты был одинок с тех пор, как маги вашего злого прошлого лишили тебя права общаться с такой же женщиной, настоящей, способной гореть, – кивнул эфрит. – И ей пришлось не легче. До сих пор, во втором рождении, душа не находит света и радости. Королева просила тебя поговорить с Мильосой. Ей все рассказали. Это другая женщина, да и ты теперь непохож на себя прежнего. Но ей и тебе не обрести свободу, не встретившись здесь. И не попрощавшись.

Эдиль молча кивнул, не находя слов для ответа. Послушно лег у бревна так, чтобы его нелепый облик не вынуждал Осу задирать голову, разговаривая. Конь оказался почти целиком закрыт поваленным сосновым стволом. И Эдиль догадался: именно поэтому их тут положили два. Очень трудно начинать столь немыслимый разговор, отвлекаясь на глупые несоответствия внешности привычному. Той, другой Осе в прежней жизни предлагал бежать из долины не кентавр, а самый обыкновенный эльф – среднего роста, стройный, со светлыми волосами и глазами прозрачно-серого цвета.

Вечером, когда день уходит и свет неярок, когда отсвет костра делает все вокруг теплее и мягче, он похож на себя прежнего. Даже Виоль так говорил недавно, с интересом рассматривая друга на ночном привале. И сетовал, что сам ничуть не схож с былым храном. Загорелым, черноволосым, кареглазым…

Снег хрустнул совсем рядом. Эдиль вздрогнул и едва заставил себя повернуть голову. Он хотел увидеть Осу с той минуты, когда услышал, что в мире есть женщина, похожая на его несбывшуюся судьбу – Мильосу-а-Синни. И боялся этой встречи, уговаривая себя не беспокоиться понапрасну: ведь такое точно неосуществимо. Маг слабо улыбнулся. Перед ним стояла не Оса, а королева. Невысокая, с очень человеческой фигурой: не воздушной, а вполне даже плотной, земной. Черноволосая и удивительно, неправдоподобно черноглазая. Таких эльфов не бывает! Впрочем, она – Единственная. И не узнать ее нельзя, такой взгляд бывает лишь у Сердца эльфов. Он лечит и дарит уверенность. Эдиль проглотил ледяной ком страха перед скорой встречей и вздохнул.

– Я рада, что Лоэль вас вызволил, – улыбнулась королева, подходя еще ближе. – Приятно гордиться своими детьми. Ты не сердишься, что я вынудила тебя к этой встрече, не предупредив?

– Разве может быть неправа Единственная? – удивился Эдиль. – Я не смел надеяться, что увижу вас.

– Творе-эц, – по-свойски глянула в густо-фиолетовое небо королева, – гляди, у меня появился один вежливый подданный. Приятно для разнообразия, правда? Ну посмотрел, и хватит! Нечего тут подглядывать.