Королевский генерал

Мы ели, пили, и, разговаривая, он все время пристально разглядывал меня, так что я подумала, не разгулялось ли его мальчишеское воображение при мысли, что его знаменитый и мятежный генерал занимается любовью со мной – калекой.

– Я не дерзнула бы отнимать у вас время, сэр, – сказала я наконец, – но сэр Ричард, дядя Джека, является моим близким другом уже много лет. Его ошибкам нет числа, но я пришла не для того, чтобы обсуждать их. Что до его преданности вам, то, по-моему, она никогда никем не оспаривалась.

– Не сомневаюсь в этом, – сказал принц, – но вам известно, что произошло? Он воспротивился воле Совета и сэра Эдварда в частности. Мне он бесконечно нравится, но в подобных делах личные чувства не могут браться в расчет. У меня не было другого выхода, как только подписать ордер на его арест.

– Сэр Ричард был в высшей степени не прав, отказавшись служить под началом лорда Гоптона, – сказала я. – Больше всего в этом повинен его необузданный нрав, которому он дал волю в тот день. Если бы у него было время поразмыслить, он бы поступил иначе.

– Вам известно, сэр, что он не сделал даже попытки оказать сопротивление при аресте, – вмешался в разговор Джек. – Скажи он хоть слово, и ему на помощь бросилась бы вся его свита. Мне это известно из достоверного источника. Но он сказал им всем, что желает подчиниться приказу вашего высочества.

Принц встал и принялся ходить взад-вперед по комнате.

– Паршивое дело, с какой стороны ни глянь, – сказал он. – Гренвил – единственный, кто мог бы спасти Корнуолл, и вот он в тюрьме, а Гоптон безо всякой надежды на успех сражается в Торрингтоне. И самое неприятное, что я в этой ситуации ничего не могу поделать. Меня самого могут сместить раньше, чем я пойму, что происходит.

– Простите, что я так говорю, сэр, но есть нечто, что вы можете сделать, – сказала я.

– Что же это?

– Дайте распоряжение в Маунт, чтобы, когда вы с Советом отплывете к островам Силли, сэру Ричарду Гренвилу было позволено совершить побег и реквизировать рыбацкое судно, на котором он отправится во Францию.

Какое-то время принц Уэльский пристально смотрел на меня, а затем его некрасивое лицо озарилось той самой улыбкой, которую я отметила у него раньше.

– Сэр Ричард Гренвил – счастливчик, поскольку у него есть столь верный союзник, как вы. Если я окажусь когда-нибудь в подобном положении и сам стану беглецом, то хочу надеяться, что у меня тоже найдется друг, обладающий хотя бы половиной ваших достоинств.

Он бросил взгляд на Джека.

– Ты ведь можешь это устроить? – спросил он. – Я напишу письмо сэру Артуру Бассету в Маунт, и ты отвезешь его туда, а заодно и повидаешься со своим дядей. Это не означает, что мы просим сэра Ричарда Гренвила разделить наше общество на фрегате, когда мы отплывем во Францию, поскольку вряд ли корабль выдержит его вес вкупе с весом сэра Эдварда Хайда.

Оба юноши рассмеялись, совсем как школьники, пойманные на какой-нибудь шалости. Затем принц повернулся и, подойдя к моему ложу, наклонился и поцеловал мне руку.

– Не бойтесь, – сказал он. – Я все улажу. Сэр Ричард окажется на свободе в тот самый миг, когда мы отплывем к островам Силли. Ну а когда я вернусь – ибо вы знаете, что в один прекрасный день я вернусь, – то очень надеюсь увидеться с вами и с ним тоже в Уайтхолле.

Он поклонился и вышел, позабыв обо мне – осмелюсь даже сказать, что навсегда, – но со мной осталось воспоминание о черных глазах и цыганских чертах, которые я не позабыла до сего дня.

Джек проводил меня до ворот замка.

– Он не забудет о своем обещании, – сказал он. – В этом я могу вам поклясться. Мне неизвестно ни одного случая, когда бы он отказался от своего слова. Завтра же я отправлюсь с этим письмом в Маунт.

Я вернулась в Пенрин совершенно разбитая, с ощущением полной опустошенности. Теперь, когда моя миссия была выполнена, мне хотелось только одного – оказаться в своей постели и чтобы меня окружала тишина. Мэтти встретила меня с надутым видом и сурово поджатыми губами, что означало у нее неодобрение.

– Вы хотите заболеть на целый месяц, – сказала она. – Именно сейчас, когда мы сидим здесь, в этом непонятном месте, безо всяких удобств, вы решаетесь на такое. Прекрасно. Я за последствия не отвечаю.

– Никто тебя об этом и не просит, – сказала я и повернулась лицом к стене. – Господи, если я чего и хочу от тебя, так это чтобы ты дала мне заснуть и умереть.

Два дня спустя лорд Гоптон был разбит под стенами Торрингтона, и вся западная армия отступила за Теймар. Меня это мало касалось, поскольку я лежала в своей комнате в Пенрине в сильном жару. 25 февраля Фэрфакс двинулся на Лонстон и овладел им, а 2 марта переправился по болотам к Бодмину.

Той же ночью принц Уэльский со своим Советом отплыл на фрегате «Феникс» – и война на западе была закончена.