Королевская страсть

— Леди Каслмейн едва ли можно назвать распутной женщиной. Положение королевской любовницы всегда было почетным в Англии, к тому же эта леди — мать двух моих детей и вправе рассчитывать на всеобщее уважение, в том числе и на ваше, дорогая.

Кровь отхлынула от лица Катерины, ей стало дурно. Оказывается, есть еще и дети! Ее ограбили даже в этом. Не она, законная жена, первой родила ему ребенка. Катерина слегка пошатнулась, и Карл, чувствуя угрызения совести, бросился вперед, чтобы поддержать ее.

Как приятно чувствовать его бережные объятия! Она прижалась лицом к его груди и обняла его слабыми руками. Карл погладил ее блестящие темно-каштановые волосы и вздохнул. Как же ему заставить эту маленькую воспитанную в монастыре мышку понять, что сейчас на карту поставлено не только счастье Барбары, но и его честь?

Он подвел Катерину к креслу и заботливо усадил ее. Затем опустился на колени, и его большие смуглые ладони мягко накрыли ее маленькие ручки. Голос Карла был тих и нежен.

— Катерина, дорогая моя, знаю, вам достаточно трудно пересилить себя и выполнить мою просьбу. Вы получили воспитание в стенах монастыря, и придворные нравы должны казаться странными для вас. Но поймите, я прошу вас о вполне обычном деле. Многие королевы вынуждены принимать любовниц своих супругов. Достойным поведением в такой ситуации, они заслужили уважение и преданность своих супругов.

Катерина резко вырвала руку, и ее кольцо до крови оцарапало его ладонь. Она страшно побледнела.

— Вы хотите сказать, что эта дама по-прежнему будет вашей любовницей?

Он тяжело вздохнул и внимательно взглянул в ее искаженное тревогой бледное лицо. Сейчас его может спасти только ложь. Карл медленно сказал:

— Дорогая, если вы сделаете это для меня, я обещаю, что оставлю леди Каслмейн. Я прошу только воздать ей должное уважение за то, что ради меня она пренебрегла светскими условностями, за то, чем мы были друг для друга в прошлом. Прошу дать ей положение, достойное матери моих детей.

Упоминание о детях с новой силой разожгло ревность Катерины и лишило ее способности трезво мыслить. Она вскочила с кресла и, задыхаясь от ярости, оттолкнула стоящего на коленях Карла.

— Я никогда не соглашусь на это! И сделаю все что в моих силах, чтобы она понесла наказание за свою безнравственность! — воскликнула Катерина и выбежала из комнаты, сильно хлопнув дверью.

Карл медленно взял шляпу и водрузил ее на голову. Выйдя в коридор, он заметил стайку быстро удаляющихся придворных. Карл был готов держать пари, что они подслушивали под дверью вплоть до того момента, когда королева в гневе покинула комнату. Им удалось сегодня заполучить отличную тему для сплетен, мрачно подумал он и устремился в парк, окружающий Гемптонский дворец, так быстро, словно его преследовали демоны.

Он блуждал по парку, отклоняя все попытки придворных присоединиться к нему, и думал о том, сколько горьких и обидных слов мог бы сказать Катерине. Два месяца он играл роль влюбленного супруга, и к концу этого срока каждая клеточка его тела загоралась при мысли о Барбаре. Он продал свою свободу за триста тысяч фунтов, а вместо этого был обманут и наделен в изобилии сахаром, специями и нежеланной женой.

Карл поднял с земли палку и с размаху хлестнул ею по кустам. Если бы Катерина была разумна, он постарался бы сделать счастливой ее жизнь. Он не желал ей зла, не ее грех, что королева-мать нечиста на руку. Катерина могла бы пользоваться почетом и уважением, которые соответствуют ее положению королевы Англии. Он был готов оберегать и любить ее, и вскоре у них появился бы законный наследник английского трона. Однако — Карл нахмурился — она должна немедленно узнать, что в их семье он хозяин положения.

Карл вскочил на коня и уехал в Лондон, к Барбаре, которая уже вернулась в свой дом на Кинг-стрит.

Он рассказал ей о ссоре с Катериной, и Барбара в страхе прижалась к нему, ее большие синие глаза стали печальными.

— Но я не смогу даже появиться при дворе, если у меня не будет этого назначения! О Карл, почему судьба так несправедлива к нам?

Карл мягко сжал ее плечи и слегка отстранился, чтобы видеть ее лицо; взгляд его стал решительным и серьезным.

— Обещаю тебе, я добьюсь своего! Я намерен показать Катерине, кто в доме хозяин.

Душа Барбары радостно дрогнула. В его голосе уже не было прежней нежности, когда он произнес имя Катерины. Он выдавил его из себя, словно оно было отвратительно ему.