Королевская страсть

Особенно мучило ее то, что ее младший сын умер, так и не дождавшись ее прощения. Карл надеялся, что это несчастье немного смягчит ее. Ведь она только что потеряла Генри, а по сути потеряла его давно, перестав разговаривать с ним. Возможно, это заставит ее задуматься, прежде чем объявить Якова своим врагом.

Но нет, Генриетта-Мария осушила слезы и всю дорогу до Уайтхолла атаковала Карла, ругая его за то, что он поддерживает Якова.

— И на ком?! — восклицала она. — На дочери какого-то безродного парламентария! У меня кровь стынет в жилах, когда я думаю об этом!

Карл, склонив голову, вежливо выслушивал нападки матери, а затем попытался защитить свои позиции:

— Гайд теперь принадлежит к знатному роду, матушка. Как раз вчера я дал ему титул графа Кларендона и двадцать тысяч фунтов, чтобы он мог достойно содержать себя. И Гайд, похоже, смирился с тем, что его дочь стала герцогиней Йоркской.

Генриетта-Мария в приступе ярости скрипнула зубами, в ее черных глазах загорелся зловещий огонь. Двадцать тысяч фунтов какому-то пройдохе, когда она сама крайне нуждается в деньгах!

На следующее утро граф Кларендон в своем новом парадном облачении официально приветствовал Генриетту-Марию и поздравил ее с возвращением в Англию от лица членов Тайного Совета. От ярости королеву чуть не хватил апоплексический удар, а Карл и Киска, чтобы избежать ее гнева, спешно вышли прогуляться в сад.

Киска была жизнерадостна и говорлива, как весенний ручеек, и Карл, словно напившись чистой родниковой воды, с наслаждением слушал переливы ее звонкого смеха.

Она закружилась на аллее впереди него, затем остановилась, поджидая брата в густой тени старого вяза, пятнистым ковром раскинувшейся по земле. Она подхватила Карла под руку и внимательно взглянула на него, при этом смешинки растаяли в ее глазах.

— Карл, я знаю, матушка порой просто невыносима, но вы же назначите ей пенсион, о котором она столько мечтала, да? — По-детски чистые глаза Киски были озабоченны. — Вы не представляете, как ужасны были долгие годы изгнания в положении бедной родственницы при французском дворе.

Карл почувствовал сострадание. Ему были знакомы муки гордости, которые испытывают иждивенцы или нищие, обреченные искать приюта в чужих краях.

— Конечно, Киска, — мягко сказал он, — я сделаю это. — Он погладил девушку по густым черным волосам. — Но давай поговорим о тебе. Чего хочет моя драгоценная младшая сестренка?

Киска опустила глаза и, водя по траве носком изящной туфельки, спросила:

— Вы позволите мне выйти замуж за брата короля Людовика — Филиппа, герцога Орлеанского?..

Карл ужаснулся. У младшего брата Людовика была дурная слава. Филипп красился, точно девица, постоянно болтал о каких-то кружевах и лентах и интересовался в основном юными мальчиками.

— Киска, неужели ты любишь его?

Киска передернула плечами с истинно галльской грацией.

— При чем тут любовь! Я говорю только о свадьбе. — Она подняла на Карла горящие глаза. — Брат, я обожаю Францию больше всего на свете. И если я выйду замуж за Филиппа, то смогу жить там.

Карл страшно расстроился. Его мать, рожденная во Франции, была француженкой до мозга костей. Естественно, что как только она получит желаемые деньги, то сбежит обратно во Францию. Но Киска! — Сердце Карла болезненно сжалось. — Он мечтал, что, когда взойдет на престол Англии, Киска будет жить с ним. Он мечтал о том, как будет баловать и развлекать ее, дарить безделушки и драгоценности, которых она была лишена в голодном детстве.

Карл долго старался отговорить ее, но Киска смотрела на него с болью в глазах; она любила брата и переживала, что так огорчила его своим намерением.

— Но, Карл, я не знаю Англии. Мой дом во Франции. Я полюбила ее всей душой, ведь я там выросла. Пожалуйста, позвольте мне выйти замуж за Филиппа и остаться во Франции.

С тяжелым сердцем Карл дал свое согласие и был награжден счастливым светом, озарившим лицо Киски.

Они прошли еще немного в молчании, и затем Киска смущенно сказала:

— Я слышала о вашем романе с госпожой Барбарой Палмер. Почему она не появляется при дворе?

Карл нахмурился.

— Мэри уже успела обидеть ее, и я не хочу, чтобы матушка подлила масла в огонь. Думаю, ей лучше будет спокойно пережить визит королевы-матери у себя дома на Кинг-стрит. Я бываю у нее довольно часто.

Киска порывисто взяла его за руку.

— О, Карл, но мне бы хотелось познакомиться с женщиной, которую вы так любите! Вы возьмете меня к ней в гости?

Барбара и Киска были очарованы друг другом, они мило болтали, а Карл, лениво развалясь в кресле, наслаждался видом своих любимых женщин и радовался, что они понравились друг другу. У Барбары отлегло от сердца: по крайней мере этого члена королевской семьи она может считать своим другом.

Когда подошло время прощания, Барбара потянула Карла за рукав и на минутку отвела его в сторону.

— Как дела у Анны? Еще никто не родился?

Карл отрицательно покачал головой и вышел, тихо насвистывая. Тонкая ручка Киски обвилась вокруг его сильной руки.