Королевская прогулка

— Почему — одних? Ты же должен был вернуться.

— А если бы не вернулся?

— Как это — не вернулся бы? — недоуменно подняла брови Ванда. — Тут же твои вещи остались и твой конь.

— Тоже мне, нашли гарантию возвращения!

— Ну ладно, хватит уже, — нетерпеливо бросила Ванда. — Раз уж они ушли, не тащиться же вслед за ними. Незачем искать неприятности, они и сами нас найдут.

С этим трудно было не согласиться.

— Ладно, — сказал Грэм. — С нами пока все в порядке, будем надеяться, что и с ними ничего не случится. Подождем их возвращения.

— А если вдруг с ними что-нибудь все-таки случится?

— Тогда и будем думать, что делать, — ответил Грэм и отпустил, наконец, Вандину руку.

Ванда потерла плечо, вздохнула и ушла в шатер.

Грэм же решил приготовить завтрак, поскольку девушки еще к утренним делам не приступали, а ему хотелось есть. Он разжег погасший было костер и проверил наличие воды в котелке. Воды, конечно же, не оказалось, и он отправился к реке.

Река еще раньше произвела на него сильное впечатление, и теперь он залюбовался, глядя на ее бурные серые, а вовсе не серебряные, волны. Серебряная была слишком широка, чтобы перейти ее вброд, и с слишком сильным течением, чтобы пересечь ее вплавь, во всяком случае, здесь. Выше по течению, в лесу, возможно, имело смысл попытаться…

Когда Грэм вернулся, девушки сидели на поваленном стволе и беседовали. Заслышав его шаги, они тут же смущенно замолкли, заставив его предположить, что речь шла о нем. Возясь с готовкой, он не раз и не два ловил загадочные взгляды девушек, адресованные ему, и окончательно уверился в своей правоте. Грэма так и подмывало спросить, чем он заслужил такую честь, но он сдерживался. Из-за этих переглядываний чувствовал он себя дурак дураком, и уже начал закипать, когда девушки неожиданно перенесли свое внимание на что-то другое и заговорили на другую тему.

День выдался довольно скучный. Делать было нечего, и Грэм занялся осмотром оружия, не спеша и обстоятельно. Он уселся на поваленный ствол и углубился в свое занятие, иногда поглядывая на девушек. Они тоже откровенно скучали, усевшись рядом с шатром, позевывали, и лениво переговаривались вполголоса. Говорили они так тихо, что Грэм, сколько ни напрягал слух, не смог разобрать ни слова, хотя его мучило любопытство.

К полудню Ванде стало настолько скучно, что она раззевалась и, сообщив, что пойдет лучше поспит, удалилась в шатер. Грэм остался наедине с Корделией. Некоторое время она сидела тихо, изредка бросая на Грэма странно многозначительные взгляды, которые здорово его нервировали. Уж от Корделии-то он ожидал большей сдержанности и такта.

Потом вдруг она решила разговорить его. Не иначе как по наущению подруги, потому что по своей инициативе она заговаривала с Грэмом за все путешествие хорошо, если раза три, причем исключительно по необходимости. А теперь вдруг заговорила первой, да еще и на наи. Грэм удивился, но отметил, что произношение у Корделии идеальное, и говорит она очень правильно.

— Где ты научилась так хорошо говорить на наи? — поинтересовался Грэм, проигнорировав пустяковый вопрос, который был задан явно для затравки.

— У нашей семьи есть хорошие друзья в Наи, — ответила девушка. — Мы часто бываем… то есть бывали у них в гостях, пока не началась война. Так что, у меня была хорошая возможность попрактиковаться. А вот ты где научился так правильно разговаривать? У тебя слишком гладкая речь. Ты учился в школе?

Грэму не хотелось рассказывать, кто именно и где учил его правильной речи, поэтому он ответил туманно:

— Пока были живы родители, я учился в храмовой школе, — это была полуправда, но все же лучше, чем полная ложь. — Потом, конечно, пришлось оставить учебу.

— В храмовой школе? — повторила Корделия с большим сомнением. — Наверное, это была очень хорошая храмовая школа…

— Да, неплохая.

— А сколько тебе было лет, когда ты потерял родителей?

— Мать умерла, когда мне было восемь, а отец погиб, когда мне исполнилось шестнадцать, — ответил Грэм, несколько удивленный тем, что тактичная Корделия задает подобные вопросы. Наверное, Ванда здорово насела на нее с поручением выпытать все как можно подробнее.

— Значит, когда ты остался без родителей, ты был уже взрослым. Какое будущее тебе готовили?

— К чему меня готовили — неважно, — буркнул Грэм. — Сложилось все равно так, что я стал бродягой.

— Твои родители не оставили тебе никакого состояния?

— У меня нет ни гроша, если тебя это интересует. Корделия, а с чего, собственно, такое любопытство?

Девушка заметно смутилась, но, пересилила себя и посмотрела ему в глаза:

— Мы уже давно путешествуем вместе, а о тебе почти ничего не знаем. Вот я и решила исправить это упущение.

Значит, Ванда ничего не рассказала подруге, не поведала о его принадлежности к братству Фекса. Что ж, и на том спасибо.

— Но ведь и я о вас ничего не знаю, — напомнил он. — Кроме того, что рассказала Ванда.