Королевская пешка

Думаю, к этому времени Дик уже пришел в себя от первого потрясения и понял, что натворил. Он побагровел, почти тут же сделался белым как мел, потом открыл рот, хватая воздух, точно рыба, вытащенная из воды, и, наконец, рассказал все, что услышал от грума. И, закончив, взревел: «А теперь скажите мне, сир, ведь это неправда?» Ричард молча посмотрел на него, и тогда Дик упал на колено и, рыдая, взмолился о прошении.

Мартин смотрел гостю прямо в глаза, ни один мускул не дрогнул на его лице. Лорд Ловелл понимал: его другу необходимо время, чтобы осознать услышанное. Наконец Мартин проговорил ровным голосом:

— Будьте любезны, милорд, повторите мне слово в слово, что именно сказал сэр Ричард Рэтклифф о моей жене.

Ловелл нервно откашлялся.

— Все так, как я уже рассказал тебе. Грум Рэтклиффа пристал на лодке к королевским сходням. Он поднялся на набережную и тут увидел леди Рокситер, беседовавшую с каким-то мужчиной…

— Он описал его?

Ловелл заколебался, но все же продолжил:

— Я, разумеется, потребовал, чтобы грума привели ко мне. Король настоял на том, чтобы присутствовать при допросе, хотя я советовал ему держаться в стороне, пока мы окончательно не разберемся, откуда идет клевета. Этот грум человек новый. Дик говорит, что нанял его недавно, уже здесь, в Лондоне, остальные-то слуги у него все из Йоркшира, так что они его толком и не знают. Я допросил парня с пристрастием, предупредил, что за ложь он жестоко поплатится… ну, а на короля он уж и вовсе смотрел со священным трепетом.

Его рассказ подтвердил то, что сказал Дик. Хотя леди Рокситер и тот человек плотно закутались в плащи от холода, грум, по-видимому, все же узнал ее, потому что видел на свадебном пиру. Он сказал, что разговаривали они громко и он, услышав, что речь идет о любви короля к племяннице, навострил уши… А еще было сказано, что ходят слухи, будто король не прочь ускорить смерть королевы… и тот человек посоветовал леди Рокситер остерегаться яда, находясь в комнате больной…

Мартин поднялся и принялся беспокойно мерить комнату большими шагами. Ловелл увидел, что его друг крепко сжал кулаки, и вздрогнул от следующего вопроса:

— Ну, а тот мужчина? Что сказал грум о нем?

Ловелл слегка пожал плечами.

— Как я уже сказал, он завернулся в плащ, и разглядеть что-либо было трудно. Он молод, хорошо одет; волосы скрывал капюшон.

— Проссер, — скрипнув зубами, сказал Мартин. — Да, думаю, я знаю этого парня.

— Она лишь повторяла то, что слышала от кого-то, Мартин, — проговорил Ловелл мягко. — Леди Крессида очень молода, не обжилась во дворце. Она не могла понимать в должной мере, какой урон нанесен репутации короля. Не будь с нею слишком резок.

Мартин остановился перед креслом лорда Ловелла.

— Что ты посоветовал королю?

— Коль скоро такие слухи уже ходят, ему необходимо дезавуировать их публично.

У Мартина задвигались желваки, глаза подозрительно увлажнились.

— Как он принял это?

— Думаю, он все еще оглушен. Но слушал очень внимательно. По-моему, он не может поверить… поверить, что кто-нибудь способен предположить такое… Ты ведь знаешь его, Мартин: он никогда не унижался до того, чтобы объяснять или отрицать всевозможные толки на свой счет. Ты знаешь, сколько грязи на него вылили в связи со смертью молодого Эдуарда Ланкастера и убийством бедняги короля Генриха, хотя самого Ричарда даже не было в то время в Лондоне… помнишь и злокозненные слухи о том, будто он желал смерти своему брату Георгу. Он ни разу не снизошел до объяснений. Но на это — на это нужно ответить. Ни малейший намек на скандал не должен нанести урон памяти Анны. Он поручил мне выбрать место и время, чтобы он мог сделать заявление о своих намерениях. Мартин со вздохом кивнул головой.

— Один Бог ведает, откуда он найдет в себе силы для этого, но слава Богу, что он так захотел. А говорил ли он… говорил ли о леди Элизабет?

— Он считает разумным немедленно удалить ее от двора. Она должна будет уехать в Шерифф-Хаттон.

— Хорошо. — Мартин с облегчением вздохнул. — Это нужно было сделать несколько месяцев тому назад. Я ни разу не посмел заговорить с ним на эту тему.

— Так, значит, ты считаешь, что какое-то зерно истины в этой подлой клевете есть?! — Лорд Ловелл даже привстал в кресле.

Мартин знаком показал, что желает объясниться.