Королевская пешка

Она вскинула голову и посмотрела ему прямо в глаза. Было уже довольно темно, и она не видела отчетливо его лица, к тому же полуприкрытого шлемом. И с огорчением осознала, что капюшон давно слетел с ее растрепавшихся волос. Оставалось только надеяться, что он видит ее не более отчетливо, чем она его.

Нельзя, чтобы ее узнали. Мама будет в ярости, если об этом ее злоключении станут судачить при дворе. Крессида прекрасно понимала, что самое лучшее сейчас — быстро попросить прощения и сбежать, пока этот человек не разглядел ее как следует, однако столь трусливое отступление было не в ее натуре. Нетерпеливым движением руки она отбросила пышное облако волос назад.

— Я не ребенок, сэр, — сказала она холодным тоном. — И давно уже не нуждаюсь в заботах няни. Сожалею, что мое внезапное появление напугало одну из лошадей. Мне показалось, что тот всадник ранен, и нужно поспешить ему на помощь.

— Боюсь все-таки, что за вами нужен пригляд, — отозвался мрачно ее собеседник. — Любой здравомыслящий человек сообразил бы, что мешать тем, кто занят на ристалище, нельзя. Тут нужно все внимание. Боевые кони бесценны. Из-за вашего глупого вмешательства животное могло поранить себя.

Крессида была потрясена тем, что подразумевали его слова: лошадь была ценней, чем она! За всю свою короткую жизнь она не могла не прийти к выводу, что в мире ее родителей она — самое дорогое создание на свете, и все слуги в поместье обращались с нею не менее бережно, чем с драгоценнейшим венецианским стеклом, которое отец выписал для верхней гостиной в Греттоне.

Никто не смел проявить к ней меньше уважения, чем проявил бы к ее отцу. Грубость этого незнакомца не должна остаться безнаказанной!

— Весьма сожалею, что лошадь для вас ценнее, чем просто человеческая жизнь, — высокомерно произнесла она. — Повторяю, это была всего лишь попытка спасти всадника от копыт его лошади.

— Боевые кони приучены слушать команду, но незнакомый человек, так неожиданно появившийся на арене, мог стать причиной несчастья. Разве тебе неизвестно, что они обучены также топтать и кусать врага, оказавшегося под ногами? Тебе угрожала смерть.

Теперь он чуть-чуть наклонился, желая разглядеть, кого только что спас. И был поражен. Ведь он полагал, что перед ним один из дворцовых пажей, но широкие юбки подсказали ему, что догадка его неверна.

Уже совсем стемнело, так что он не мог, как следует разглядеть девушку, но, судя по ее речи, это явно была не служанка. Достоинство, с каким она держалась, несмотря на суровое испытание, показало ему, что перед ним отнюдь не ребенок, как он сперва подумал; она была миниатюрна и еще совсем молода, однако теперь ему вспомнились мягкие формы ее гибкого тела, когда он «на мгновение прижал ее к себе, перед тем как опустить на землю; одним словом, все говорило о том, что эта юная особа вскоре превратится в настоящую женщину.

Но, Боже правый, что она делает одна на задворках королевского замка? Разве не знает, что ее могут обидеть даже здесь, возле самого дворца?

— Питер, — позвал он властно, — проводи эту молодую леди во дворец, доставь в целости и невредимости.

Оруженосец поспешил подойти. Тяжелое падение на минуту оглушило его, но теперь он совершенно пришел в себя. Он слышал, забавляясь про себя (ибо засмеяться вслух не посмел бы), разговор графа, своего господина, с этой молоденькой, но весьма дерзкой незнакомкой.

— Слушаюсь, сэр.

Она тотчас отпарировала:

— Должна ли я повторить уже сказанное? Я не нуждаюсь в присмотре и прекрасно сумею сама позаботиться о собственной целости и невредимости.

— Мистрисс, до сих пор у меня было слишком мало тому свидетельств. — Он повернулся к девушке спиной и занялся лошадью. — Независимо от заверений сей юной дамы делай, как я приказал.

Оруженосец мягко предложил свою руку в железной перчатке мятежной незнакомке.

— В самом деле, мистрисс, вам следует быть осторожней, особенно в вечернюю пору. Тут поблизости полно мошенников и нищих, некоторые из них приходят сюда из Вестминстерского аббатства, они запросто перережут вам горло, чтобы получить хоть вот этот ваш теплый плащ. Позвольте мне проводить вас во дворец.

Крессида обернулась, чтобы поглядеть вслед удалявшейся спине своего недавнего спасителя, затем положила ладонь, довольно грязную после соприкосновения с землей и лошадью рыцаря, на предложенную ей руку.

— Благодарю вас, сэр, — сказала она спокойно, смягченная его любезностью. — Я с радостью принимаю ваше предложение, так как во дворце недавно и, боюсь, немного заблудилась.

Между тем рыцарь взял обеих лошадей под уздцы и повел их к конюшням. Крессиду еще больше разозлило его решение препоручить заботу о ней своему подчиненному. А то, что хозяин именно он, этот же, куда более добрый и внимательный, человек его слуга, она поняла по властному тону первого.