Королевская орхидея

Тео снова улыбнулся – прозвище оказалось очень уместным. Рыжие волосы, ведьма огня – Ивис в самом деле была Искрой.

– Вы расстроены, полагаю, – сказал он.

Ивис горько улыбнулась и, подобрав срезанную увядшую орхидею, принялась вертеть ее в пальцах, просто ради того, чтобы чем-то занять руки.

– Расстроена? Нет. Я ожидала чего-то в этом роде. Просто… – Ивис сделала небольшую паузу. – Просто теперь я действительно одна. Все кончено. Я в полной вашей власти, господин Эссен, и вы можете сделать со мной что захотите, и никто вас не остановит. Вы в своем праве. Теперь это ясно.

Тео подумал, что Ивис считает его чудовищем. Эжен был прав – впрочем, если выслушать столько исповедей, сколько пришлось на его долю, то невольно станешь понимать жизнь.

Он осторожно, словно не желая спугнуть, дотронулся до ее щеки. Ивис вздрогнула, но не отпрянула – если вчера у нее еще оставались какие-то надежды, то теперь она полностью приняла свою судьбу. Сейчас она была мягкой и покорной – бери и делай с ней что хочешь.

– Я обещал не обижать вас, Ивис, – произнес Тео. – И я не имею привычки нарушать данное слово. Вы моя гостья и ассистентка, и бояться вам, пожалуй, в самом деле нечего. Разве что ваше упрямство доведет вас до беды, если вы не будете меня слушать во время работы. Но для этого вы слишком умны.

Ивис посмотрела на него со страхом и надеждой:

– Правда?

Если ее обманули родители, может ли она верить колдуну? Бывшему инквизитору, к тому же, чья обязанность – гонять как раз таких рыжих Искорок.

– Правда, – кивнул Тео. – Идите чистить перышки, жду вас на ужин.

Ульрих пил, как черт.

Когда он заезжал в гости, а это было каждую неделю по субботам, Тео доставал из погреба ящик дорогого красного вина, и полицмейстер уговаривал его в течение вечера, нисколько при этом не пьянея, – только в глазах появлялся блеск, а голос становился чуть громче, вот и все.

Сегодня Тео решил проверить, справится ли Ульрих с двумя ящиками красного крепленого, недавно привезенного с оказией из столицы. Просто так, из любви к искусству.

Помимо обещанного мясного пирога на столе было множество закусок – жареный сом с катавийскими приправами, рис с черной фасолью и огромные красные раки, которые свешивали с блюда клешни и усища. С кухни доносился запах персиков в карамели и сладких пирожков с ананасами и киви. Повариха Тео, старая чернокожая Эвельда, славилась своим мастерством во всей округе, и за ее креветок в белом соусе на самом деле можно было продать душу.

Тео купил ее на невольничьем рынке и дал свободу, едва отведав ее чечевичного супа. Помнится, бедная старушка расплакалась, сказав, что ей некуда идти.

…Эжен приехал первым и сразу же наткнулся на крокодила, который снова умудрился отвязаться, выбрался из кустов и широко раскрыл пасть, выпрашивая угощение. Зверюга обожала Эжена всеми фибрами своей холоднокровной души, и Эжен никогда не забывал привезти крокодилу что-нибудь вкусное. Вот и сейчас он вынул из сетчатой сумки крупную рыбину и забросил в распахнутую пасть, не боясь зубов. Довольный крокодил важно удалился в кусты расправляться с добычей, а Эжен пошел к дому.

– Когда же он лопнет, этакая прорва! – улыбнулся священник, пожав руку Тео, который ждал его на ступенях. – Добрый вечер, дружище, рад тебя видеть.

Тео уже в который раз подумал, что, может быть, ему и не стоит уезжать из этих мест. Тут у него есть настоящие друзья, и кто знает, сможет ли он снова завести с кем-то такую же крепкую и бескорыстную дружбу. Он прекрасно знал, как именно заводятся отношения в столице, и ему не нравилось приятельствовать с кем-то из-за одной лишь выгоды. Ты мне, я тебе – прежде он считал, что это нормально, но теперь такой подход казался слишком пошлым.

Они прошли в столовую, где слуги ставили на стол последние тарелки с креветками и ароматные соусницы, и Эжен, заняв свое привычное место, поинтересовался:

– Где же твоя гостья?

– Я велел ей спуститься в семь, – сказал Тео и добавил: – Она сегодня получила письмо от родных и очень расстроена.

Эжен поднял левую бровь, не задавая вопросов, он мягко предлагал Тео рассказать все до конца.

– Семья окончательно от нее отреклась, – ответил Тео. – Она ведьма. Незаконная дочь, ну да ты и сам все это знаешь. Мачеха ее ненавидит. Как-то так, Эжен.

Эжен понимающе качнул головой.

– Вспомни свою работу, – посоветовал он. – Ты всегда помогал тем, кто нуждался в твоей помощи, защищал несчастных и протягивал руку тому, кто попал в беду. А твоя гостья сейчас в беде, и ей никто не поможет, кроме тебя. Будь собой, Тео, будь тем, кем ты был всегда. Это будет правильным.

Тео кивнул. Служанка внесла еще одно блюдо с черным рассыпчатым рисом и скрылась на кухне. Снаружи донесся стук колес – подъехал экипаж полицмейстера. Ульрих никогда не опаздывал на ужин.

– Иногда я думаю, что мне не стоит куда-то уезжать, – признался Тео. – Что лучше остаться здесь и не искать новых приключений.

Эжен улыбнулся.

– Меня это радует, – искренне сказал он. – Я не хотел бы потерять такого друга, как ты.