Королева Варваров

— Я даже не предполагал, что он так глуп, — шепнул на ухо Клодию Петилий.

Эллиан не ответил, потому что от волнения, охватившего его, не мог разговаривать. За день до описываемых событий он имел серьёзный разговор с Петилием, в котором уговаривал командира пуститься в погоню за Венуцием, но Петилий даже не хотел об этом слушать. Гибель двух когорт, за которую ему ещё предстоит ответить перед сенатом, сделала его осторожным и осмотрительным. К тому же Авл Дидий — британский наместник сейчас отсутствовал на острове, а его заместитель терпеть не мог Цериала и сделал бы всё возможное, чтобы сорвать этот поход. К тому же идти вглубь не завоёванной территории, да ещё всего лишь с одним легионом, который только что потерпел сокрушительное поражение; об этом уже, наверное, известно всей Британии. Нет, легат девятого легиона не мог на это пойти. Клодий был в отчаянии. Он не мог ни на что рассчитывать, чтобы хоть как-то спасти Актис. Никакие уговоры не помогли убедить легата выступить в поход, а иначе об освобождении Актис не может быть и речи. К тому же Клодий никому не говорил, что его жена попала в плен, и он рвётся в бой, чтобы освободить её. Он, все свои разговоры про поход на Варваров объяснял лишь горячим желанием отомстить бригантам, поймать Венуция и предать его справедливому суду.

Единственное, что сделал ещё для поисков Актис — это послал гонцов к Боудике и Прасутагу. В длинном письме он рассказал царице о происшедших событиях, и, напомнив ей о том, как она благоволила к его жене, попросил помочь в поисках Актис. Ответа от царицы ещё не было, и Клодия терзали муки ожидания.

Сейчас римляне находились во дворце Картимандуи. Царица должна сейчас подойти. Клодия волновало, что она скажет. Он горячо надеялся, что она будет просить римские власти идти на Венуция, и он бы поддержал её.

Картимандуя появилась вместе с Велокатом и своей девочкой рабыней. Кубон тут же подбежал к ней и словно какой-нибудь евнух восточного базилевса, а не римский представитель, стал осыпать его лестью. Петилий не смог скрыть своего презрения и даже не пытался скрыть усмешки. Эллиан ничего этого не заметил.

— Я приветствую легата Девятого легиона, — начала Картимандуя.

— Я и мой офицер тоже отдают должное твоей красоте, царица, и приветствую тебя.

— Я знаю, какое несчастье произошло с вашими солдатами, легат. И даже чувствую некую долю вины за собой, ведь храбрые римляне шли на помощь моему городу.

— В том, что случилось, никто не виноват, — сказал Петилий. — Это судьба.

— Вы, римляне, всегда слишком полагаетесь на волю судьбы.

— Так же, как вы на волю богов. У нас даже боги неподвластны всемогущему року. Даже Юпитер не знает своего жребия.

Картимандуя перебила легата.

— А это тот самый герой, который сражался с полчищами моего бывшего мужа? — спросила она, указав на Клодия и внимательно рассматривая его лицо.

— Да, царица, это он. Второй префект погиб в бою. Мы даже не нашли его тело, — ответил Цериал. — Его когорта погибла вместе с ним. Ни один легионер не сумел спастись. Зато варваров они перебили бессчётное количество.

Легат сам не заметил, как начал хвастать, словно он сам участвовал в сражении. Впрочем, никто во всей империи не мог обвинить его в трусости.

Клодий даже не слышал, о чём говорили легат и царица. Мысли его были заняты любимой. Но он насторожился, когда речь пошла о том, какие меры будут приняты в отношении мятежника Венуция. И вот тут-то, к ужасу Клодия, Петилий начал говорить о том, что это внутреннее дело самих бригантов, и что царь и царица сами должны решить между собой вопрос о том, кто из них прав, кто виноват. К величайшему горю префекта, царица даже не настаивала, чтобы римляне пустились в погоню за её бывшим мужем, а убедительно просила, чтобы в Эбураке остались римские войска. Легат пообещал Картимандуе, что девятый легион будет полгода стоять в столице бригантов, затем ему на смену придёт другой легион.

Кубон, всё это время пытавшийся влезть в разговор, но из-за презрительного тона, которым с ним разговаривал легат, каждый раз замолкал, всё-таки вступил в беседу, так как политика Рима всё-таки была в его руках:

— Рим никогда не забывает услуг, которые ему оказали, царица. Наш долг в том, чтобы твоя безопасность была гарантирована нашими мечами. Молодой Нерон — наш император приказал навести порядок в Британии и наградить тех, кто помогает нам этот порядок наводить. И тем более, он требует выполнения приказа, когда речь идёт о женщине, которая вступила в союз с моей великой страной.

Витиеватая речь Кубона была мало понятна, как Клодию и Питилию, так и Картимандуе с Веллокатом, которые знали латынь не блестяще. Поэтому разговор стал носить характер бессмысленности и, в конце концов, зашёл в тупик. Кубон всё ещё болтал какие-то глупости. Но его уже никто не слушал. Этот трусоватый человек начинал раздражать царицу, и лишь его высокое положение не давало возможности присутствующим предложить ему замолчать.