Королева Тьмы

Когда Сюрреаль подошла к столу, две Королевы Провинций, Венья и Ниселль, одарили ее взглядами, в которых самодовольное сознание собственного превосходства смешивалось с отвращением. Она вполне могла бы принять подобное отношение на свой счет, если бы не знала, что эти женщины смотрят точно так же на всех ведьм, служащих при Темном Дворе, включая Королев, чьи ступени и статус были гораздо выше их собственных.

Затем Венья перевела взгляд на дверь, и вместо презрения на ее лице появилось выражение хищной радости.

Бросив взгляд через плечо, Сюрреаль увидела, как Аарон замер в дверях, и решила, что так должен выглядеть человек, только что узнавший о своей грядущей казни. Поразмыслив, она пришла к выводу, что ему совершенно ни к чему пристальное внимание еще одной женщины, и снова перевела взгляд на стол.

Немало интереса вызывало уже то, каким образом дружная группка терриллианцев размещалась за столом. Александра, Филип и Леланд сидели с одного конца. Ниселль — с другого, окруженная своими эскортами и Консортом. Спутник Веньи сидел слева от своей госпожи с очень несчастным видом. Стул по правую руку Королевы пустовал, как и места напротив.

Сюрреаль не могла не обратить внимания и на сервировку. Завтраки и обеды, как правило, накрывались на огромном столе, стоявшем у стены, чтобы каждый мог положить себе любимых блюд и занять приглянувшееся место. Только ужин начинался в строго определенное время, когда лакеи начинали разносить блюда, обслуживая хозяев Зала и их гостей. Сегодня обед был накрыт и вовсе посемейному, словно ожидалось скромное количество трапезничающих.

«И это замечательно, — подумала Сюрреаль, наполняя свою тарелку аппетитными блюдами. — Это просто замечательно при условии, что остальные голодают, не желая лишний раз встречаться с гостями». Если же она однажды узнает, что для членов семьи обед втихую подавали отдельно, то кое-кто выслушает много неприятного в свой адрес за сокрытие этой информации.

— Можно я сяду с тобой? — тихо спросил Аарон, присоединившись к Сюрреаль.

Она собралась было съязвить, что стульев хватит на всех, но увидела в его глазах затравленное выражение и передумала.

Словно сочувственный взгляд со стороны девушки был равносилен разрешению, Аарон с облегчением занял свободное место рядом с ней и на всякий случай придвинулся поближе. Сюрреаль даже ощутила, как его мышцы подрагивают от усилий сдержать некие весьма сильные чувства.

— Почему бы тебе не присесть здесь, Аарон? — произнесла Венья, одарив мужчину игривой улыбкой и похлопав по стулу справа от себя.

Что ж, это вполне объясняло затравленное выражение в его глазах.

За то время, которое Сюрреаль провела в Зале, она успела заметить, что мужчины — от последнего лакея до Повелителя — обладали весьма своеобразными представлениями о том, что считалось приемлемой физической близостью, и холодная вежливость, которой они все могли одарить женщину, обычно была весьма эффективным способом заставить ее уважать их право на личное пространство. Мужчины Первого Круга не только переносили близость и прикосновения всех ведьм, также входящих в число приближенных, они приветствовали проявления дружеской привязанности. Но от других женщин они не терпели подобного.

«Он считает меня одной из них, — осознала Сюрреаль, не без удовольствия почувствовав себя избранной. — Он считает, что я не причиню ему вреда. Я ведь была хорошей шлюхой, — подумала она, взяв двузубую вилку и специальный разделочный ножик с блюда, на котором покоилась жареная индейка. — Очень хорошей шлюхой. Так почему вдруг я никак не могу понять логику этих мужчин?!»

— Возможно, мне…

Сюрреаль повернулась к Аарону, занеся нож над индейкой:

— Надеюсь, ты не собирался предположить, будто я не способна справиться с ножом, а, дорогуша?

Глаза Аарона потрясенно расширились.

— Я не настолько глуп, чтобы решить, будто ведьма из рода Деа аль Мон не способна управиться с ножом, — подозрительно кротко отозвался он. — Я хотел только поинтересоваться, не отрежешь ты и мне кусочек.

— Ну разумеется, — едко отозвалась Сюрреаль.

Она почувствовала, как Аарон расслабился, и выругалась про себя, проклиная извращенное поведение этих мужчин. И, вновь задумавшись, разрезая сочную грудинку индейки, пришла к выводу, что, возможно, мужчины здесь уже привыкли к смеси язвительности и вежливости в поведении ведьм, а потому чувствовали себя совершенно спокойно. Это, видимо, благоприобретенная манера, такая как привычка к соленым ягодам.

Эта мысль заставила ее тихо захихикать.

Вернув вилку и нож на блюдо, она приступила к еде. За столом почти никто не разговаривал, что вполне устраивало Сюрреаль — особенно если учесть, что все замечания Веньи были направлены исключительно Аарону, а его ответы граничили с грубостью.