Королева Тьмы

«Он рычит на всех, ужасно расстроен и не хочет ни с кем разговаривать». Этот весьма своеобразный запах гнева и страха исходил от Люцивара только в двух случаях — если Мэриан или Джанелль умудрялись сделать что-то, очень огорчившее эйрианца. Поскольку Мэриан вела себя как обычно — в этом песик убедился заранее, — Ладвариан логично предположил, что Джанелль что-то натворила. Или собиралась натворить.

Он молча оскалил зубы, глядя на свою Королеву.

«Джанелль».

Когда девушка повернулась к нему, шэльти увидел в ее руках большие песочные часы из черного дерева. Не сказав ни слова, Джанелль перевернула их, поставила на самый низкий каменный бортик одного из бассейнов и отошла в противоположную часть сада.

Ладвариан тихо зарычал на песочные часы.

Родству было сложно понять, каким образом люди делили день на странные маленькие отрезки, называемые часами. Куда проще было объяснить им, что женщины иногда хотят побыть в одиночестве, однако бывали случаи, когда четвероногие Братья вторгались не вовремя, получая свою порцию ругани, и сердитого рыка. Именно поэтому Повелитель и Леди в итоге создали эти песочные часы — понять, что они означали, родству было гораздо проще. Если весь песок в нижней части, значит, Леди готова играть с ними. Если же нет, представители родства уходили прочь, не тревожа ее.

У Джанелль было два набора. В каждом из них имелись часы, отмеряющие час, тридцать и пятнадцать минут. К набору, сделанному из светлого дерева, прибегала Джанелль, если ей хотелось побыть в одиночестве, однако ее при необходимости можно было отвлечь. Ведьма и Королева пользовалась часами из черного дерева, и они были безмолвным приказом оставить ее в покое.

Ладвариан потрусил прочь из садика, подчиняясь ее желанию.

Он не станет бросать вызов своей Королеве. Однако песик уже успел понять, что, если Люцивара укусить посильнее, он взорвется и выплеснет гнев наружу. И вот тогда Ладвариан и остальные самцы наконец узнают, что на уме у Леди.

4. Кэйлеер

Прибегнув к Ремеслу, любой человек Крови, носящий Камни, способен направить топор ровно и гладко через самую сердцевину полена. Однако, наблюдая за Люциваром, Деймон понял, что топор в его руках, безошибочно разрубающий поленья пополам, направляют лишь мышцы и гнев. И это куда больше, чем что-либо еще, увиденное им с момента прибытия в Кэйлеер, сказало Сади о том, как не похожа служба при этом дворе на таковую в Террилле. В Королевстве Света Люцивар поспешил бы развязать драку с другим сильным мужчиной, и первый всплеск жестокости спровоцировал бы яростную резню, способную разорвать весь двор на части. Здесь же он вымещал гнев, рубя дрова, которые согреют Зал в холодные зимние дни.

— Она подослала тебя ко мне, чтобы помешать исполнить угрозу? — прорычал Люцивар, снова замахнувшись топором.

— Что случилось семь лет назад, Люцивар? — тихо спросил Деймон. — Почему ты так категорически не желаешь отпускать Джанелль в Малый Террилль, чтобы она могла исцелить человека?

— Ты не собьешь меня с мысли, Ублюдок.

— Я и не собирался этого делать. Я всего лишь хочу понять, по какой причине намереваюсь встать на сторону тех, кто противоречит желаниям моей Королевы.

Топор опустился на полено с такой силой, что лезвие застряло в прочной дубовой подставке.

Люцивар призвал полотенце и вытер пот с лица.

— Семь лет назад она была в Малом Террилле, совершая один из регулярных визитов — небольшая уступка Темному Совету. Ее попросили исцелить ребенка одного из поместий. Человек, устроивший ловушку, рассчитал все совершенно точно. Малыш получил достаточно значительные повреждения, чтобы исцеление затребовало много сил и вымотало Джанелль, но при этом не настолько существенные, чтобы понадобилась помощь других Целительниц, живущих за пределами Малого Террилля. Если бы она попросила о помощи Габриэль или Карлу, с ними бы явился подобающий эскорт, состоящий из преданных, проверенных мужчин. Когда она исцелила несчастного ребенка, кто-то подал ей еду или питье, куда заблаговременно подмешали наркотик, а Джанелль слишком устала, и ей не удалось определить его наличия. Это вещество сделало ее абсолютно безвольной, поэтому она сделала все, что от нее потребовали, — а велели нашей Кошке подписать брачный контракт.

По венам Деймона начал растекаться смертельно опасный холод. «Тебя здесь не было. Нельзя считать это предательством, поскольку тебя здесь не было». Это не имело значения. Консорт мог быть не более чем игрушкой в постели, предназначенной для удобства Леди. Но муж…

— Где же он тогда? — с обманчивой мягкостью поинтересовался Деймон.

Люцивар выжал полотенце, и на землю упали капли пота.

— Не пережил подтверждение брака.

— Ты об этом позаботился? Большое спасибо.

— Он уже был мертв, когда я добрался до поместья. — Люцивар закрыл глаза и с трудом сглотнул. — Огни Ада, Деймон, она размазала его по всей комнате! — Эйрианец снова открыл глаза. Пустота, воцарившаяся в них, заставила Садиста вздрогнуть. — Помимо первого наркотика они дали ей большую дозу шаффрамате.