Королева теней

– Что, сложно ответить? – устало спросила Аэлина.

– Окно открывали, – буркнул Крепыш; Тарн сердито глянул на него. – Снаружи.

Аэлина вышла в холодный сумрак коридора. Рован следовал за ней, отставая на шаг. Пока никто не догадывался о его фэйском происхождении. И не догадается, если он не откроет рот и не покажет удлиненные клыки.

– Слуг опросили? – произнесла Аэлина.

– Опросили. А что толку? – пожал плечами Тарн. – Ночью такая гроза была. Гром грохотал не переставая. Прямо подарок для убийцы. Тут хоть стекла бей, никто бы не услышал.

Тарн опять вперился в нее. Ох, с каким бы удовольствием он убил бы ее на месте. А виновата она в гибели Аробинна или нет – для Тарна особого значения не имело.

– Слушай, может, хватит играть в гляделки? – огрызнулась Аэлина. – Чего ж ты не спросишь, где я была минувшей ночью?

– Мы и так знаем, где ты была, – ответил Крепыш. Рядом с Тарном он казался башней. Продолговатое лицо Крепыша всегда имело выражение тупой жестокости. – Наши глаза следили за тобой всю ночь. Сначала ты на крыше торчала, потом отправилась спать.

Все точно совпадало с ее замыслом.

– Ты мне это нарочно говоришь, чтобы я выследила эти ваши глазки и закрыла их навеки? – с язвительной улыбкой спросила она. – Дай мне только разгрести этот хаос, и я отправлюсь на охоту.

Мюлен шумно выдохнул и сердито поглядел на Крепыша, но ничего не сказал. Он всегда отличался немногословностью, что делало его идеальным исполнителем грязной работы.

– Не трогай наших людей, и мы не тронем твоих, – сказал ей Тарн.

– Я не вступаю в переговоры со всяким второсортным дерьмом, – процедила сквозь зубы Аэлина.

Наградив Тарна еще одной язвительной улыбкой, она повернулась и пошла к лестнице. На дверь своей комнаты она даже не взглянула. Рован двинулся следом, отставая на шаг.

Вернувшись в гостиную, Аэлина слегка кивнула Эдиону. Тот бдительно стерег обеих женщин, пряча под капюшоном свою волчью улыбку. Лисандра застыла, как изваяние.

– Можешь убираться, – бросила ей Аэлина.

Голова куртизанки дернулась, как у куклы.

– Что? – заорал Тарн.

– Пошевели мозгами, если они еще у тебя остались. Зачем этим жадным до денег шлюхам убивать основной источник их существования? Если уж на то пошло, у вас троих было куда больше причин расправиться с Аробинном.

Раньше, чем те успели разинуть рты, Карисса громко кашлянула.

– Чего тебе? – покосилась на нее Аэлина.

Лицо Кариссы оставалось бледным, но за это время хозяйка Лисандры более или менее сумела взять себя в руки.

– Если ты не возражаешь, сюда вскоре должен приехать главный управляющий Королевского казначейства, чтобы огласить завещание Аробинна. Аробинн… – Карисса поднесла к глазам платок, являя собой воплощенное горе. – Аробинн ранее говорил, что составил завещание, где все мы упомянуты. Мы с Лисандрой хотели бы дождаться оглашения.

– Вот оно что! – хищно улыбнулась Аэлина. – Кровь еще не успела высохнуть на постели Аробинна, а вы уже суетитесь по поводу вашей доли в наследстве. Даже не знаю, почему меня это удивляет. Какая алчность! И слезки все высохли. Видно, рано я вас исключила из числа подозреваемых.

Карисса снова побледнела. Лисандру затрясло.

– Умоляю тебя, Селена, – всхлипнула Лисандра. – Мы не… я бы никогда…

Снаружи донеслись удары дверного гонга.

– До чего же вовремя! – съехидничала Аэлина, засовывая руки в карманы.

Увидев забрызганную кровью Лисандру, главный управляющий едва не исторг из себя все, что съел на завтрак. Присутствие Аэлины несколько успокоило его. Карисса уселась в кресло рядом с Лисандрой. Управляющий расположился за письменным столом, поставленным между высоких окон. Тарн и его сообщники, словно грифы, кружили по гостиной. Аэлина застыла возле двери. Слева от нее стоял Эдион, справа – Рован.

Пока управляющий нудно и витиевато выражал свои соболезнования, Аэлина почувствовала на себе взгляд Рована. Он даже приблизился на шаг, словно хотел коснуться ее руки. Аэлина отодвинулась.

Рован продолжал смотреть на нее, равнодушный ко всему остальному. А чиновник казначейства сломал печать на толстом конверте и тщательно откашлялся. Вновь полился поток казенных соболезнований. Вероятно, говорить другим языком этот человек не умел. У Кариссы хватало наглости принимать их, будто она была вдовой Аробинна.

Затем началось длинное и такое же нудное перечисление всего, чем целиком или частично владел Аробинн. И наконец, была названа чудовищно огромная сумма денег, оставшаяся на его счетах в королевском казначействе. Карисса сидела с открытым ртом. Хвала богам, что оттуда не капали слюни вожделения. Бывшие прихвостни Аробинна нацепили маски безразличия.

– «Сим изъявляю свою волю, – продолжал читать управляющий. – В случае моей смерти все мое движимое и недвижимое имущество и все имеющиеся денежные накопления целиком переходят к моей наследнице Селене Сардотин».

Карисса завертелась в кресле, будто уж на сковородке.

– Что-что? – по-змеиному прошипела она.

– Чушь какая-то, – выпалил Эдион.

Аэлина смотрела на управляющего, приоткрыв рот:

– Повторите еще раз.