Королева теней

Наконец белье принесли. Сегодня оно было запачкано не столько кровью, сколько чем-то другим, похожим на засохшую блевотину.

Элиду саму чуть не вытошнило, пока она отстирывала простыни. Позывы на рвоту продолжались и потом, когда она полоскала, отжимала, сушила и гладила. На это ушел не один час.

Время было совсем позднее. Выстиранное белье лежало аккуратной кипой. У Элиды от усталости тряслись руки. Но она заставила себя подойти к старшей прачке и тихим голосом вечно пугливой девчонки спросить, надо ли отнести белье по назначению.

Женщина ехидно усмехнулась. Может, прачек посылали вниз в качестве наказания?

– Пройдешь два коридора, свернешь в третий. В конце увидишь лестницу. Она ведет в подземелье. Караульным скажешь, что тебя послали вместо заболевшей Мистии. Когда спустишься, подойдешь ко второй двери слева. Оставишь белье там. А потом – беги обратно со всех ног, если сможешь, – добавила старшая прачка, поглядывая на цепь Элиды.

Сегодня путь по коридорам казался ей особенно длинным. К лестнице и караульным Элида подходила со странным ощущением, что все ее кишки превратились в воду. Караульные вполне удовлетворились ее объяснением и не задали ни одного вопроса.

Лестница в подземелье тоже была винтовой. Элида спускалась ниже, ниже, ниже. С каждым шагом становилось все холоднее.

А потом она услышала стоны. Голоса боли, ужаса и отчаяния.

Элида плотнее прижала к груди корзину с бельем, как будто это могло защитить. На стенах коптили редкие факелы. Боги милосердные, да тут настоящий ледник!

Лестница вывела ее в широкий коридор. Он был ярко освещен факелами. По обеим сторонам тянулись железные двери. Их вереницы казались бесконечными.

У конца лестницы тоже стояли караульные. По коридору ходили странные люди, похожие на тюремных надзирателей. Они открывали и закрывали двери. У Элиды подкосились ноги, однако и здесь ее никто не остановил.

Опустив корзину возле второй двери слева, Элида тихо постучалась. Железо было обжигающе холодным.

– Чистое белье, – сказала она.

Элида недоумевала: кому здесь – в этом жутком месте, полном жутких людей, – требовалось чистое белье?

Трое надзирателей остановились поглазеть на нее. Она сделала вид, что не заметила этого. Жалкий пугливый кролик. Выполнила поручение – и скорее назад. Точнее, настолько, насколько позволяли увечная нога и цепь.

Потом Элида устроила маленький спектакль: запнувшись хромой ногой за выбоину в полу, споткнулась и упала. Однако боль была самой настоящей. Цепь натянулась, угрожая оторвать ей ногу. Пол оказался таким же холодным, как и дверь.

Никто из надзирателей и не подумал ей помочь.

Элида тянула время, растирая ногу и пытаясь встать. У нее гулко колотилось сердце.

А потом дверь приоткрылась.

Элиду снова и снова тошнило. Манона молча ждала, когда это прекратится.

Дозор Черноклювых случайно наткнулся на нее в каком-то коридоре. Элида сидела в луже собственной мочи и тряслась. Зная, что служанка теперь находится под властью Маноны, дозорные приволокли ее к главнокомандующей.

Астерина и Соррель с каменными лицами стояли позади Маноны. Элида вновь склонилась над ведром. На этот раз ее вытошнило лишь слюной вперемешку с желчью. Переведя дыхание, девчонка подняла голову.

– Докладывай, – велела Манона.

– Я видела то помещение, – охрипшим голосом произнесла Элида.

Ведьмы замерли.

– Кто-то открыл дверь, чтобы взять белье, и я смогла увидеть то, что там внутри.

При ее острых глазах и врожденной наблюдательности она успела увидеть слишком много.

– Говори, не тяни, – потребовала Манона, прислонившись к столбу кроватного балдахина.

Соррель и Астерина перешли к двери, следя, чтобы никто не подслушал.

Элида оставалась на полу, отставив вбок увечную ногу. Такой огонь в ее глазах видели немногие. Даже Манона больше не решалась ее торопить.

– Тот, кто открыл мне дверь, внешне был похож на красивого молодого человека с золотистыми волосами. На шее – черный ошейник. Но только это был не человек. В его глазах – ничего человеческого.

«Должно быть, из валгских принцев», – подумала Манона.

– Я нарочно споткнулась и упала, чтобы посмотреть, кто откроет дверь. Он увидел меня на полу и улыбнулся. И сразу из него такая темнота поперла…

Элида опять склонилась над ведром, напряглась, но рвоты больше не было.

– Я сумела увидеть то, что за его спиной.

Элида поочередно посмотрела на Манону, Астерину и Соррель.

– Вы говорили, ведьмам должны… вживить кусочки камней.

– Да, – подтвердила Манона.

– А вы знали, сколько раз подряд?

– Что? – едва не вскрикнула Астерина.

У Элиды срывался голос – не то от страха, не то от гнева.

– Вы знали, сколько раз ведьмам будут вживлять камни, прежде чем отпустят?

В голове Маноны установилась пугающая тишина.

– Продолжай.

Лицо Элиды смертельно побелело, отчего веснушки стали похожими на брызги крови.

– Судя по тому, что я видела, каждая ведьма хотя бы один раз произвела потомство. Сейчас они накануне новых родов.

– Быть того не может, – выдохнула Соррель.

– Они дали ведьмино потомство? – осторожно спросила Астерина.

Элиду одолел новый приступ рвоты. Рвало ее достаточно долго.