Королева Риррел

Обычно куотами, даже самыми большими, управляли несколько жрецов Воды. Этого было достаточно, чтобы день и ночь, сменяя друг друга, следить за течениями и «договариваться» с водной стихией с помощью заклинаний. Паруса куотам были не нужны: даже в самый штиль судно могло двигаться со скоростью подводных течений, которые, послушные заклинаниям, меняли свое направление так, как считали нужным жрецы.

Эстрил стоял на берегу Шумшана. Он чувствовал себя неловко: ему предстояло предстать перед людьми Сената в туземном наряде — почти голым, в одной лишь соломенной юбке на бедрах и с длинным охотничьим ножом на поясе, потому что прежняя одежда пришла в полную негодность. Мысли о своем внешнем облике отвлекали Эстрила от главного: кому — Сенату или Ортегу — передать Шайсу. Однако с принятием решения можно будет неделю повременить: по плану Ортега Эстрил должен как ни в чем не бывало садиться на куот Сената. Все куоты, идущие от Мешеорота до Аникодора, останавливались у острова Ромо, чтобы пополнить запасы пресной воды. Там Эстрила и его спутницу будет ждать ниметон Ортега.

Наконец на палубе открылся люк. Оттуда показалась голова с всклокоченными светлыми волосами и такой же бородкой, потом — сильные загорелые волосатые руки. Их обладатель ловко подтянулся и оказался на палубе целиком. Он был неопределенного возраста, весьма приземист: такие широкие плечи подошли бы более высокому мужчине. Серебристая туника из непромокаемой ткани — обычная одежда жрецов Воды — смешно топорщилась на выпирающем животе. На шее болтался на веревке железный треугольник.

Жрец встал, уперев руки в боки у самого борта; быстрые хитрые глазки остановились на Эстриле.

— Эй! Ты — как это называют? — туземец, их-подви?

Эстрил хотел было возмутиться, по, вспомнив про свой внешний вид, спокойно ответил:

— Меня зовут Эстрил. Я успешно выполнил важное поручение Сената. Меня должны были забрать отсюда.

Маленький жрец что-то пробормотал и снова исчез в люке. Эстрил терпеливо ждал. Наконец коротышка вернулся.

— Поднимайся на борт, тебя хочет видеть старший маг.

— А как я поднимусь? — спросил Эстрил, глядя на высокие борта куота.

Жрец снова пробормотал что-то — кажется, про «сухопутных черепах», но к ногам Эстрила упал веревочный трап.

Оказавшись на борту «Врат Аникодора», Эстрил вслед за коротышкой-грубияном спустился в люк. Внутри куот производил не менее сильное впечатление своей роскошной отделкой.

Они остановились у двери из красного дерева, и маг постучал.

— Открыто! — раздался голос.

Старший жрец Воды Лисмил с первого взгляда не понравился Эстрилу. Он, не мигая, смотрел на него, не спешил начинать разговор и даже не предложил сесть. Заговаривать же первым молодой человек счел ниже своего достоинства. Кто такой, в конце концов, этот Лисмил? Эстрил действует по поручению самого сенатора Ярвига.

— Итак, вы утверждаете, что вы — господин Эстрил, из Окоона, который около двух месяцев назад отправился из Шингвы на ниметоне Сената.

Взгляд Лисмила стал обвинительным. Эстрил, чтобы разрядить обстановку, попытался быть любезным и улыбнулся.

— Я понимаю ваше недоверие, господин Лисмил. Мой костюм не вполне соответствует моему статусу. Но мне пришлось столкнуться с некоторыми препятствиями. Тем не менее, поручение, которое мне доверил сенатор Ярвиг, выполнено. Могу ли я привести на борт девушку? Я думаю, нам стоит отправляться немедленно.

Лисмил не ответил, крикнув кому-то:

— Иелкон!

В каюту вошел коротышка.

— Отдайте ему свое оружие, — велел Эстрилу старший жрец.

— Но с какой стати?

— Ты — как это называют? — слушай, что тебе говорят, — деловито сказал коротышка, протянув руку за ножом. Эстрил нехотя подчинился.

— Не думаю, что сенатор Ярвиг одобрит такое обращение со мной, — сказал он Лисмилу недовольным тоном. В ответ последовал еще один немигающий взгляд.

— Сенатор Ярвиг мертв, — отчеканил Лисмил. — Он был приговорен к смерти как предатель. Учитель Эстрил, Сенат обвиняет вас в измене!

Эстрил бросился к двери. Но в коридоре его ожидали два дюжих молодца в серебристых туниках, плечистые, с широкими обнаженными саблями. Эстрил попятился назад.

— Взять его! — велел Лисмил.

В Специальной школе Эстрила учили разным приемам борьбы, и он знал, что сумеет себя защитить. Но, безоружный, против трех сабель, выстоять не мог. Он успел метким ударом ноги отбросить одного из жрецов к стене, увернулся от удара саблей второго, но лезвие третьего вонзилось в бедро, а потом его повалили на пол, приставив саблю к горлу. Опрокинутый им жрец поднялся и со злобой пнул Эстрила ногой, стараясь попасть по раненому бедру.

Лисмил нагнулся к нему.

— Ну что, негодяй, ты еще будешь сопротивляться? Мальчишка! Ты, верно, решил, что Сенат — это сборище дураков?

— С чего вы взяли, что я предатель? — прохрипел Эстрил.

— Ты хочешь знать? Изволь. В Сенате нашлись толковые люди, которые усомнились в решении Ярвига — как оказалось, не напрасно. У твоей драгоценной супруги завелся любовник — с замужними женщинами это случается. Слушаешь меня?

— Лжешь! — дернулся Эстрил, но острие сабли до крови уперлось в горло.