Королева отступает последней

Осеклась, когда он подался ко мне, резко, зло, и, наверное, не вклинься между нами Бриан, боль от пощёчины обожгла бы мою щёку. Пока же она жгла только сердце. А спустя мгновение стало ещё больнее. Когда брат, глянув на входящих в зал кадетов, весёлых, бодрых, беззаботных, жёстко бросил:

— Иногда я жалею, что у меня есть сестра.

Выплюнув эти несколько слов, ужасных, отвратительных и... таких искренних, он вернулся на своё место. А я осталась стоять, обтекаемая учениками, и изо всех сил боролась с подступающими слезами.

* * *

Вейнанд Эскорн

Вырваться из академии удалось только под вечер. Весь день он боролся с искушением вернуться в целительское крыло и сделать мир лучше, свернув шею одному одержимому ублюдку.

Одержимому ею.

Невыносимо сложно было оставаться невозмутимым и держаться подальше от военных, обсуждавших странное происшествие с кадетом Стейродом. Вейнанд делал вид, что знать не знает, что произошло с мальчишкой, а животворец, по всей видимости, не стал рассказывать руководству о разыгравшейся у него на глазах неприглядной сцене, иначе бы генерала уже вызвали к Невертону.

Но вместо допроса у ректора он беспрепятственно покинул академию и отправился в императорский дворец. Праздники давно закончились, улицы города больше не пестрели гирляндами, не радовали глаз разноцветными огнями и бумажными фонариками. Укутанная тьмой, Леонсия казалась не то беспробудно уснувшей, не то бесконечно пустой. Лишь в центре столицы ещё можно было заметить хоть какую-то жизнь. Впрочем, сейчас генерал не обратил бы внимания даже на радугу, вздумай та раскинуться над горделиво возвышающейся на главной площади ратушей. Все его мысли занимала Лайра и предстоящий разговор с императором.

— Лишь бы принял, — пробормотал Вейнанд, в который раз за сегодняшний день проговаривая про себя всё то, что собирался ему сказать его величеству. — Лишь бы услышал...

К счастью, его пригласили сразу. В этот раз Эскорн застал императора за упражнениями в рукопашной. Упражнялся тот сразу с двумя противниками, из своей личной стражи, и оба на глазах у генерала были отправлены в нокаут. Вряд ли поддались — Адальгер ценил в приближенных силу и терпеть не мог, когда кто-то из его охраны оказывался на лопатках.

— Да что же это такое! — Император выглядел раздражённым, а на чаровиков смотрел, как на грязь с подошв своих сапог. — Ни одного достойного противника... Поднимайтесь! — прорычал он, ещё сильнее распаляясь, но обернувшись к генералу, почти миролюбиво поинтересовался: — Вейн, составишь компанию?

Приказ прозвучал как дружелюбное предложение, однако всем было ясно, что отказаться он не имеет права.

— Скорее! — поторопил Адальгер медленно поднимающихся воинов.

У одного был разбит нос и наливалась сиреневым цветом скула. Другой, вставая с пола, держался за бок.

Совсем как минувшей ночью Лайра.

Выдохнув, генерал скинул мундир, снял сапоги. Закатал рукава рубашки, глядя на императора.

— Может, хоть ты меня порадуешь, — улыбнулся тот и жестом пригласил оборотника занять позицию напротив него.

На Адальгере были широкие тренировочные штаны и просторная рубаха. Светлые волосы растрепались, но ему это явно не мешало. На губах его величества играла озорная, мальчишеская улыбка, а движения, когда он атаковал противника, были плавными и выверенными. Как у хищника, коим он и являлся. В политике, в отношениях.

В жизни.

Генерал от атаки уклонился, но его противник тут же попытался ударить снова. И снова промахнулся. Впрочем, это только раззадорило его величество и заставило ещё раз улыбнуться.

— Ты разве не должен быть в академии?

— Шиари Ноэро грозит опасность, — пожелав себе удачи, начал Вейнанд. — Я решил не ждать выходных, а рассказать вам сразу, как только узнал.

Император, явно не ожидавший, что речь пойдёт о грозящей его чаровнице опасности, пропустил удар, и кулак Вейнанда впечатался ему в рёбра. Выдохнув сквозь зубы, Адальгер схватил соперника за руку и резко завёл ему за спину.

— О какой опасности речь? Я думал, академия — самое безопасное для неё место.

— Не такое уж безопасное, раз один из выпускников пытался её... обесчестить. — Последнее слово растеклось по нёбу ядовитой горечью, а по венам — пламенем злости.

Мысленно выругавшись, генерал сумел вырваться и направил свой кулак в лицо императора, представляя на его месте Стейрода. Перебросить злость с одного на другого оказалось несложно.

Где-то в глубине души он мечтал свернуть шею обоим.

Удар пришёлся по скуле, оставив на коже алый след. Улыбка исчезла с лица Адальгера, в глазах мелькнули не то досада, не то раздражение.

— Если вашему величеству будет угодно, могу поддаться, — усмехнулся генерал, легко отражая молниеносный, яростный удар.

— Не смей, Эскорн. Ты же не хочешь окончательно испортить мне настроение! — прорычал его величество, снова бросаясь в атаку. Хук справа не нашёл своей цели, а коварная попытка повалить противника на пол не увенчалась успехом. И это ещё больше разозлило правителя.

— Думал, это новости о шиари Ноэро окончательно испортили вам настроение, — вернулся к волнующей его теме Вейнанд.