Королева отшельников

Саня остановился у большого семейного портрета, сделанного на заказ в модной фотостудии. Красивая семья, счастливая. Как он мог все это предать?! Ради ласк искусной шлюхи! Которая бросила его, бросила своего дядю, подставила всех!

Шлюха! Дорогая, холеная, искусная шлюха…

В домофон позвонили. Он ответил. Там, у подъезда было шумно. Весело. Его семья вернулась с прогулки.

– Милый прости, ключ в другой сумочке, – оповестила жена, попросив открыть дверь.

Нежная, интеллигентная, симпатичная, со связями. Как он будет без нее?! Вдруг его предательство вскроется? Жена не простит! И дети отвернутся. И тесть, который вытолкал его наверх.

Господи! Господи, какой же он идиот!

Саня снова пошел в ванную и несколько минут умывался поочередно холодной и горячей водой, чтобы смыть следы слез. Даже снова побрился. Похлопал по щекам, вбивая дорогой крем после бритья. Расчесался. И остался вполне доволен своим внешним видом. Ничто не напоминало…

Отвратительный звонок поступил на его телефон, когда уже тесть с тещей распрощались и уехали. Жена помогала домработнице, дети разошлись по комнатам. И тут ему позвонили. Слава богу, что не раньше!

– Здравствуй, Саня, – произнес незнакомый голос с опасными интонациями. – Не узнаешь?

– Нет. Кто это?

Внутренности мгновенно сжались и замерзли.

– Это Гарик. Слышал о таком?

– Слышал. – Саня крепко зажмурился, стараясь дышать ровно. – У меня была полиция. Задавали вопросы.

– Знаю. У меня они тоже есть, Саня. Готов ответить? – Гарик сделал нехорошую паузу, добавив: – Добровольно?

– Да. Мне скрывать нечего. Я сам стал жертвой жесточайшего обмана. Мною манипулировали. Я – жертва обмана, – повторил Саня, решив держаться именно этой версии своего участия.

– Это неплохо, Саня. – Гарик гадко хихикнул. – Поверь мне, парень, быть жертвой обмана гораздо безопаснее, чем быть жертвой убийства…

Глава 23

Лада шла по улице, не замечая встречных лиц. Совершенно пустая картинка. Словно вымерло все вокруг. Превратилось в белый лист. Что с ней было такое? Она не понимала. И никто не понимал. Она тайком от отца бегала к психоаналитику, насоветованному знакомыми девочками. Все ему рассказала. Поделилась проблемой. Тот долго хмурил брови, бормотал какую-то чушь про стресс. Про ее нервную систему. И обещал, что скоро все пройдет.

– Когда? – спросила его Лада, глядя на доктора потухшими глазами.

– Скоро, – вздохнул он и принялся выписывать ей что-то.

– Как скоро? – не унималась она. – Вы не понимаете? Мне не плохо, мне никак! Пусто! В душе пусто так, что страшно. Перед глазами пусто. Я даже за руль боюсь садиться.

– Следствие стресса, – повторил доктор, продолжая писать рецепт.

– Я понимаю, что это последствия стресса, но что мне делать?! – возмущенно воскликнула Лада.

– Я выписываю вам препараты, – исподлобья глянул на нее психоаналитик. – Думаю, помогут.

– К черту ваши таблетки! – воскликнула она, вскакивая с места. – Ответьте мне, что со мной не так?! Почему я не могу рыдать, как другие?!

– Лада, что вы от меня хотите? – Прекрасно контролируя раздражение, доктор отложил авторучку. – Я не наблюдал вас с детства.

– При чем тут мое детство? – огрызнулась она.

– Иногда причины всех наших взрослых бед кроются именно там. Наследственность. Детские страхи. Обиды. – Он осторожно пожал широкими плечами, будто боялся порвать небесной голубизны халат. – Вы первый раз пришли ко мне и хотите, чтобы я с ходу поставил диагноз? Чтобы разобрался, почему вы так реагируете на потерю любимого человека?

– А сколько раз я должна к вам сюда ходить?

Она мысленно посчитала свои средства, которые могла в тайне от отца потратить и не быть замеченной. Хватало еще на четыре сеанса.

– Хотя бы еще пару раз мы должны с вами встретиться. И вы должны принимать вот это. – Он протянул ей рецепт.

«Вот это» не помогло нисколько. Лада по-прежнему не могла плакать на могиле Ильи, которую посещала тайно, стараясь не пересечься с его матерью или друзьями. Она по-прежнему не видела лиц людей, встречающихся ей по дороге. Белые пятна с дырками для глаз и рта.

Странно, но на ее мозгах ее депрессия никак не отразилась. Она досрочно сдала летнюю сессию и досрочно отпустила себя на летние каникулы.

С ней пытались говорить люди из полиции, но ничего толкового не узнали. Она не могла вспомнить, где была в момент выстрелов! Это было так странно. Она пыталась и для них и для себя, но не смогла. И про отца не могла вспомнить: где тот был. Поэтому повторяла то, что говорил отец. Что они оба были дома. Ждали гостей. Что еще кто-то собирался к ним прийти вместе с Ильей и его матерью. Кто-то позвонил отцу на телефон и сообщил об этом. Но Лада не знала, кто это был, поэтому ничего сказать полиции не может.

Потом уже выяснилось, что присутствовать должен был еще и отец Ильи. Со своим двоюродным братом.

– Та бы еще получилась вечеринка, – ворчал потом долго отец. – Не случись беды во дворе, тут бы перестреляли друг друга.