Королева ночи

Он и на самом деле брел медленно, и не только из-за того, что ноги проваливались в мох, как в болото, но еще и от боли, которая вгрызалась в него каждый раз, когда приходилось перелезать через поваленные покрытые скользкой зеленью стволы деревьев.

Сверху от сотрясаемых им кустов и листвы на него обрушивались настоящие водопады, под кожаной курткой даже рубашка промокла.

И то ли от этого холодного душа, то ли просто от ходьбы, но скоро Костя перестал ощущать боль и зашагал так же быстро, как и мальчишка, временами даже обгоняя его.

Он уже не замечал, как колючки кустов впиваются в его тело, в какой-то момент вообще перестал воспринимать окружающее, погрузившись в транс. Все качалось перед его глазами, темнело, багровой светило смешивалось с синим мхом и зеленью деревьев. Даже острая боль исчезла, сделалась тупой, пробивающейся сквозь слой ваты.

И это помогло. Оказалось, что в таком состоянии он может идти, не чувствуя усталости, почти бесконечно.

К вечеру они добрались до деревни и как раз во время — там уже шла подготовка к массовому исходу, который планировался на завтрашнее утро.

Охранники, которых тебе у костра сидело уже не двое а пятеро, не поверили в то, что Косте удалось убить нечисть.

Староста, которого вызвали сразу, заставил юношу раздеться, осмотрел его многочисленные кровоподтеки, выслушал Никиту, и только после этого дал команду отложить исход на неопределенное время.

А юношу отправили к бабке Маланье для врачевания — что, как он понял, было признанием его заслуг. Несмотря на то, что закат уже багрянцем окрасил серое небо, на деревенской улице было полно народа, девушки поглядывали на юношу и даже жеманно улыбались. Правда, ему было все равно, трас прошел, у него снова разболелись ребра, и он мечтал только о том, чтобы где-нибудь прилечь и тихо, спокойно умереть.

Никита, которого ему вновь назначили в проводники, норовил рассказать каждому встречному историю своих геройских подвигов. В его рассказах фигурировал и Костя, но как второстепенный персонаж, который только суетился, расстраивался и переживал по поводу предстоящей схватки, в то время как мальчик его утешал, ободрял и учил, как победить чудовище.

Естественно, что и победа над нечистью по праву принадлежала Никите, и никого из деревенских почему-то не смущало, что сражался с чудищем не мальчик.

Все сразу понимали, что после его наставлений и инструкций победить зверя смог бы любой, а не только чужак. Тот, то как раз был очень глуп, но что с него взять, пришлый он и есть пришлый.

Бабка жила не так далеко, но то ли дело в серых тучах, или в чем-то другом, а ночь наступила раньше, чем они дошли до конца деревни.

Хорошо, что Маланья ждала и вышла навстречу с горящей березовой корой в качестве факела. Никита, сдав юношу бабке, растворился в темноте, а Костю старуха отвела в жарко натопленную баню, заставив раздеться и вымыться.

Никакой стеснительности он не испытывал, сидел на лавке голый, поливая себя горячей водой. Впрочем, у него так болело тело, что он не очень-то понимал, где находится и что его заставляют делать. Только после того как он смыл всю грязь, Маланья разрешила ему войти в дом, там положила на деревянную лавку в доме, а сама стала разглядывать избитое расцарапанное тело, с огромными кровоподтеками и синяками.

— Есть два метода лечения, — задумчиво произнесла Маланья, разжигая от топившейся печки два небольших березовых чадящих факела. При их свете Костик лучше сумел рассмотреть главную целительницу деревни. — Спорый и быстрый.

Перед ним суетилась сухонькая, небольшая старушка, позвоночник которой уже начал необратимо сгибаться, как происходит у всех старых людей всю жизнь занимающихся физическим трудом.

Ярко-голубые умные, казалось, насквозь пронизывающие глаза выделялись на темно-коричневом от постоянного загара морщинистом лице. Губы казались тонкими, властными, волосы редкими, седыми, а лоб был высоким и морщинистым.

— Один почти незаметный — мазями и приговорами, безболезненный, всем нравится, но у него есть большой недостаток, долгий очень, хоть и спорый, — бабка недовольно покачала головой, осторожно потрогав ребра. — Недели за три ребра твои срастутся, кожа очистится и сможешь ходить. Хороший способ, да только он тебе не подходит.

— Почему не подходит? — Костя морщился от боли и прикосновения холодных рук, ощущение у него было как у ужа на сковородке, вертелся как мог, а вырваться не мог. — Я вроде никуда не тороплюсь.

— Люди успокоятся, потом решат, что им обязательно нужно на ярмарку. Дня через два и отправятся, заодно, чтобы прошение городу подать, чтобы они сюда стражей направили вместе с городским магом. Но зерно и хлеб просто так не повезут, им охрана нужна, да и ты вроде в город рвался. Если в этот раз не поедешь, следующий не скоро наступит…

— Понятно, — пробормотал Костик. — В город мне нужно, там телефон, аптека, может быть врачи…