Королева ночи

Дальше наверняка станет еще хуже, это юноша давно уяснил из своего опыта — если что-то плохо началось, то кончается еще ужаснее.

Только куда ему деваться?

Он этот мир не выбирал, сюда не рвался, и даже не знал, что он где-то существует.

Костик вздохнул и закрыл глаза, прижимая к груди копье. Хочет он или не хочет, но уже здесь, а значит, придется выживать, используя все подручные средства. Как страшно-то…

Может, это все-таки сон? Вот сейчас согреется под этой ужасно-вонючей облезлой шкурой и проснется дома в мягкой постели под белыми простынями?

Костя вытянул ноги и закрыл глаза, потому что для того чтобы проснуться, нужно сначала заснуть.

Итак…

Посередине ночи он действительно проснулся от жуткого ощущения, что кто-то очень жуткий бродит вокруг сарая. На коже выступил холодный пот, сердце суматошно застучало, а изнутри от желудка к голове стал подниматься жуткий холод.

Такого он еще никогда не испытывал.

Юноша осторожно выглянул, но ничего не увидел, темнота стояла во дворе мрачной непреодолимой стеной, звезды хоть и светились где-то высоко вверху, но почти ничего не освещали, правда, колодец с торчащим шестом как-то удавалось различить, да еще громаду дома. Рисунок созвездий был ему незнаком, либо действительно находится в чужом мире, либо на другой стороне земного шара, например, где-нибудь на Багамах…

Костя прислушался. Тихо, только что-то потрескивает в доме, да кто-то воет в лесу — пронзительно и тоскливо. Из мрака пахнуло травой, лесом, сеном, старым деревом и землей.

Страх понемногу прошел, пот высох, сердце вернулось к обычному ритму, он еще какое-то время пялился в темноту, настороженно прислушиваясь и принюхиваясь, потом вытянул ноги и снова заснул, крепко сжимая самодельное копье.

Утро было серым, сумрачным и тоскливым. Чуда не произошло, он проснулся опять все там же — неизвестно где, рядом с этим жутким селом, где живут одни уроды, и с ужасным настроением.

Все тело болело, мышцы затвердевшие от тяжелой работы на кузне так и не расслабились на жестких неровных досках — наоборот от такого сна все задеревенело.

Костик приподнялся, охнул от подступившей острой боли, цепляясь скрюченными пальцами за доски, повис, но не удержался и рухнул вниз, едва успев согнуть колени.

Было больно — стало еще больнее.

Багровые лучи света проникали через щели в двери, она была закрыта, хоть колода откатилась в сторону вглубь сарая, словно кто-то ночью толкнул створку, но входить не стал.

А это значило, что он проснулся ночью от звука отлетающего куска дерева. Ему не показалось, кто-то действительно бродил вокруг сарая. Порыв ветра не мог отбросить колоду весом больше двадцати килограмм.

Он взял свое неказистое копье, отворил ворота, петли пронзительно взвизгнули, добавив уверенности в том, что ночью никто в его сарай не входил, раз он этого звука не слышал.

И огляделся.

Небо затянули серо-зеленые тучи, сквозь которые лучи багрового светила не могли пробиться, собирался дождь, обложной, моросящий, такой может зарядить на весь день. Ему всегда нравилось в такую погоду гулять по мокрому чистому городу.

Только здесь нет города и нормальной одежды, в которой можно бродить под мелкими колючими струйками, а значит, это еще одна неприятность до кучи.

Если сейчас попадет под дождь, то промокнет и замерзнет, не дай бог простынет, здесь медикаментов нет, а воспаление легких — смертельная болезнь. Даже аспирина нет, умрет в жаре, или, как здесь говорят, в горячке.

Перед тем как выйти из сарая, Костя внимательно осмотрел землю, но чужих следов на ней не заметил. Правда, земля во дворе была твердой и утоптанной, на ней и его-то следы не оставались. Все вроде стояло на своих местах — колодец, дом, покосившийся забор, дырявый забор с вырванным провалом ворот.

Костик глянул вдоль дороги и увидел серую золу костра, рядом кто-то лежал, закутавшись в одеяло, вероятно один из охранников, второго нигде не было видно, наверно в деревню пошел за завтраком. А вот ему никто ничего не принесет. Даже в голову никому не придет, что он тоже хочет есть.

По ощущениям было еще рано, может, часов пять — хотя какие ощущения могут быть в чужом мире?

— Охрана… — язвительно протянул юноша и пошел к колодцу. — На таких сторожей понадейся и точно до утра не доживешь.

Вода, как и вчера была мутной и ледяной, он разделся, облился из деревянного ведра, громко заорав от неожиданности, потом сразу, чтобы согреться, начал работать с копьем так, как его учили в спортзале. Попрыгав примерно с полчаса, а может и больше, он согрелся, поймал наконец-то тот ритм, который требовался, а заодно и выяснил все возможности им сделанного копья.

Они оказались небольшими, бросать его можно было, но вероятность того, что металлический штырь пробьет чье-то сердце, оказалась небольшой — несмотря на то, что он вчера его точил весь вечер, оно все равно оставалось тупым.

Можно было кого-то ударить оглоблей по голове как дубиной — в общем, пользы от такого оружия совсем немного.