Королева нефритов

— В джунглях я никогда не шучу! — отрезала Иоланда. — И не помню обид. Это слишком опасно. — Она окинула меня спокойным взглядом темных глаз, ее щеки порозовели. — Между нами есть свои проблемы, Лола, но здесь они не имеют никакого значения. Мы здесь всего по двум причинам. Из-за твоей матери…

— Да, — согласилась я.

— …и моего отца. Из-за его работы. — Она перевела взгляд на Эрика. — Будет трудно, и каждому придется заботиться о своей безопасности. Так что прислушайтесь ко мне насчет жучков. Есть еще несколько моментов. Мы можем наткнуться на одну из больших кошек, и тогда нужно просто убегать и орать во все горло. Вы можете также попасть — прошу прощения — в трясину.

— Фантастика! — сказал Мануэль.

— Есть еще мерзкие дикие свиньи. Да, и поосторожнее с мачете. Когда я устану, то, вероятно, попрошу помочь мне прорубать дорогу. Конечно, не забывайте о воде, иначе быстро наступит обезвоживание организма и толку от вас не будет никакого. Ну и просто… ступайте вслед за мной. Не отставайте. Если отстанете — будет не здорово.

Я постаралась не думать о том, какое значение имели для моей матери все эти меры предосторожности. Кажется, та же мысль пришла в голову и Мануэлю. На секунду замешкавшись, он одернул рубашку и одобрительно кивнул.

— По-моему, очень хороший совет, — откашлявшись, сказал он.

После этого вернулся к машине и запер ее; затем они с Иоландой перешли через дорогу и вступили в лес.

Мы с Эриком молча смотрели, как оба раздвигают руками ветки.

Вытащив мачете, Иоланда встала перед зарослями. В отличие от побледневшего Мануэля, которого атмосфера явно угнетала, на Иоланду сельва произвела противоположный эффект: ее лицо раскраснелось, на нем появилось выражение сосредоточенного внимания. Подняв мачете, она взмахнула им яростно и грациозно, так что на шее разом напряглись все мускулы. Мне пришло в голову, что она владеет ножом так же свободно, как иногда мне удается играть словами — не зря отец научил ее искусству выживания в этих диких местах.

Мануэль последовал за ней, неуверенно отводя в сторону листья. Затем оба скрылись из виду.

— Ну что, ты готов? — спросила я Эрика, вскинув себе на плечи рюкзак.

Я вся покрылась потом, однако вьющиеся вокруг насекомые пока что не причиняли никакого вреда. Меня переполняло тревожное возбуждение — внезапно я почувствовала, что готова хоть всю ночь идти за Иоландой, лишь бы найти маму.

Посмотрев на меня, Эрик кивнул:

— Готов идти с тобой, Лола.

Улыбнувшись, я слегка толкнула его в грудь, и мы направились к синеющим впереди деревьям.

ГЛАВА СОРОК ДЕВЯТАЯ

Мы двигались по тропическому лесу, отбиваясь от москитов и крупных мух и спотыкаясь о низко стелющийся кустарник и корни огромных красных деревьев, уходивших на тридцать метров к небу. Переплетаясь, их корни образуют целую сеть твердых узловатых отростков, раскинувшихся среди папоротника, осоки и мокрой земли. Влажный воздух казался таким плотным, что было трудно дышать. Кроме того, как я уже заметила во Флоресе, в это время дня жара достигала своего максимума.

Чтобы как-то приспособиться, понадобилось некоторое время. Каждый раз, когда мы делали шаг вперед, чавкающая грязь стремилась забраться в обувь, промочить одежду и вообще добраться до груди, лица. Гудящие насекомые плотными рядами атаковали все выступающие части тела, в течение первого часа все мы занимались сизифовым трудом, пытаясь смахнуть их с себя руками. Хотя вначале все молчали, это не означало, что в лесу было тихо: обитатели джунглей, главным образом паукообразные обезьяны и ревуны, сотрясали воздух пронзительными криками. Танцуя на кронах деревьев и, словно участники какой-то безумной игры, перепрыгивая с лианы на лиану, они визжали почти человеческими голосами. Кроме этого, обезьяны трясли ветки, ломали и даже швыряли их нам на головы, что, очевидно, служило лесным аналогом газетной передовицы, в которой бы излагалась обеспокоенность нашим нежелательным присутствием. Но что больше всего раздражало и удивляло в этих обезьянах, так это их странные лица, подвижные и столь похожие на человеческие — временами казалось, будто они вот-вот начнут вполне внятно ругаться. Я вдруг ясно поняла, насколько мы все же близки к животным.

А потом я услышала, как что-то льется, и почувствовала, что мое плечо стало мокрым.

— Дождь пошел? — спросил шедший сзади Эрик.

— Что это такое? — спросила я.

Иоланда расхохоталась.

— Сделаем вид, будто ничего не случилось, — предложил Мануэль.

И только тогда, когда меня осенила блестящая идея посмотреть вверх, я поняла: обезьяны писают на меня и весьма антропоморфно смеются.

Тем не менее в лесу нас поджидали и некоторые удовольствия.

В густой листве высоких деревьев прятались цветущие лианы, орхидеи были гибкими, свежими и яркими, как молодые девушки. Временами мерное жужжание насекомых и визг обезьян нарушал оглушительный крик птиц. Это были красно-зеленые создания с большими ярко-желтыми клювами. Шумели невидимые речушки, чавкали по грязи наши ботинки, свистел мачете — Иоланда прокладывала изумрудно-зеленую тропу.