Королева мечей

— Ты, однако, честен.

Раскатистый смех вновь раздался из-под опущенного забрала.

— Можешь считать, что так. Зачем ты пришел в мой лагерь, принц Корум?

— Ты же сам это прекрасно знаешь. Зачем спрашивать?

— Ты надеешься сразить меня, потому что именно я управляю этим сбродом варваров. Так? Отличная мысль! Превосходная! Но меня нельзя убить, я неуязвим, я бессмертен. О, если бы Боги даровали мне смерть!.. Сколько раз я молил о ней!.. Ты рассчитываешь одолеть меня и выиграть время для укрепления обороны города. Вынужден тебя огорчить. Я сам убью тебя — и тем самым лишу Халуиг-нан-Вак его последней надежды.

— Если тебя нельзя сразить, тогда почему ты не хочешь выйти на честный поединок со мной, один на один?

— Да потому что не желаю попусту тратить время. Эй, воины!..

Полулюди-полузвери мгновенно выстроились позади своего командира. Гейнор влез на своего белого жеребца, на которого уже успели надеть его разукрашенное седло. Он взял в левую руку щит и опустил копье.

Корум сдвинул повязку с глаза Ринна и заглянул в преддверие ада, в пещеру, где пребывали его последние жертвы. Да, Свора Хаоса была там, изуродованные тела, искалеченные Ганом. Здесь же был и Полиб-Бав, лошадеподобный предводитель Своры. И опять рука Кулла протянулась сквозь границу между мирами, прямо в мрачную пещеру и поманила свору наружу, на помощь Коруму, обещая взамен богатую добычу.

— Пусть теперь Хаос сразится сам с собой! Хаос против Хаоса! — воскликнул Корум. — Полиб-Бав, вот твоя награда. Она подарит тебе освобождение из Лимба!

И мерзкие порождения Хаоса обрушились на собственных собратьев, таких же уродов и страшилищ, как они сами; Свора Хаоса атаковала воинов Гейнора, неся им смерть. Собакоподобные грызли коровообразных, лошадеподобные лягали жабообразных; взлетали и с жутким хрустом опускались дубины, булавы, мечи, топоры… Стоны, крики, вопли, рев, рычание, проклятия — все смешалось в дикий вой. Принц Гейнор, поглядев на начавшуюся резню, повернул коня к Коруму:

— Поздравляю тебя, Принц в Алом Плаще! Как я вижу, ты и не рассчитывал на то, что я стану соблюдать рыцарский кодекс чести! Ну что ж! Не угодно ли вам обоим сразиться со мной?!

— Нет, не угодно, — ответил Корум, опуская копье и упираясь ногами в стремена, а спиной — в высокую заднюю луку седла. — Мой друг находится здесь лишь для того, чтобы сообщить в город об исходе нашего поединка. Если он и обнажит меч, то лишь для собственной защиты.

— Значит, честный поединок, так? — вновь рассмеялся принц Гейнор. — Что ж, отлично!

И тоже приготовился к бою.

Первым атаковал Гейнор.

Корум тоже пришпорил коня и ринулся вперед, подняв копье и прикрывая шитом лицо, поскольку шлем его — в отличие от шлема Гейнора — был без забрала.

Сверкающие доспехи принца Гейнора слепили Корума. Он прищурил глаза и, отведя назад правую руку, изо всех сил метнул копье, целясь Гейнору в голову. Копье точно попало в шлем противника, но не пробило его. Оно, кажется, не оставило на нем даже вмятины. Однако удар его был силен. Он отбросил Проклятого назад; тот опрокинулся спиной на круп своего коня и не смог сразу же ответить броском собственного копья. Это дало Коруму возможность подобрать копье, отскочившее от шлема противника. Гейнор, по-прежнему смеясь, нанес ответный удар, целя Коруму в лицо. Но Принц в Алом Плаще, подняв щит, отразил удар врага.

А вокруг них продолжалась битва двух отрядов чудовищ. Армия Гейнора по численности значительно превосходила Свору Хаоса, но у той было огромное преимущество: всех ее воинов уже один раз убили, их невозможно было убить еще раз…

Корум и Гейнор вновь разъехались, и Корум вновь метнул свое копье в противника. Мощный удар в середину нагрудника на сей раз выбил Проклятого из седла и бросил наземь, прямо в грязь, размешанную ногами его уродов. Однако он тут же вскочил на ноги, продолжая сжимать в руке копье, размахнулся и метнул его в Корума. Копье пробило щит Корума насквозь. Острие наконечника лишь немного не достало до закрытого повязкой глаза Ринна. Корум, вытащив из ножен меч, бросился на противника. Копье так и осталось торчать в его щите. И опять из-под забрала раздался хохот Гейнора. Он тоже выхватил меч и поднял щит, готовясь принять им удар Корума. Сам же он нанес удар не своему противнику, а его коню, отрубив ему одну ногу. Конь рухнул, сбросив Корума на землю.

Несмотря на свои тяжелые доспехи, принц Гейнор стремительно налетел на Корума, который никак не мог подняться. Меч Проклятого сверкнул в пламени костра, но Корум отбил удар щитом. Клинок прошел сквозь несколько слоев кожи, дерева и металла и застрял, наткнувшись на сталь наконечника его собственного копья, все еще торчавшего в щите Корума. Корум сделал выпад, стараясь поразить противника в ноги, но Гейнор, высоко подпрыгнув, ушел от удара. Воспользовавшись этим, Корум перекатился назад и сумел наконец подняться. Щит его был разбит и практически бесполезен.

А Гейнор все продолжал смеяться; хохот гремел из-под навеки опущенного забрала его шлема.

— Ты хорошо держишься, Корум! Но ты смертен, а я — нет!