Королева фей

Сказал старик: «Живёт он далеко,
И обиталище его ужасно;
Туда добраться, рыцарь, нелегко...»
«Собою вы рискуете напрасно, -
Вскричала дама, - разве не опасно
Сегодня снова ввязываться в бой?
Нельзя сражаться, рыцарь, ежечасно...
И солнце день заканчивает свой,
Гоня коней своих под зыбью голубой...

33

И вы, как солнце, рыцарь, отдохнёте,
Придут к вам силы новые с утра,
И подвигов искать вы вновь начнёте».
«Усталость не доводит до добра,
И отдохнуть, конечно, вам пора, -
Старик добавил, - средь пути мирского
Сулят ночлег скитальцу вечера;
Пристанище в лесу для вас готово».
И славный рыцарь внял словам отца святого.

34

И в скит отшельник путников привёл;
Таился скит в глухом лесистом доле,
Вдали от городов и людных сёл,
К таинственной предрасположен доле,
Никем не посещаемый дотоле;
Часовня там была, где горячей
Молитва в заповеданном глаголе,
Казалось бы, от утренних лучей
И вечером, и тёк прозрачный там ручей.

35

Расположились под убогим кровом,
И время безмятежно потекло,
Неуловимо скрашенное словом
Искусным, от которого светло,
Как будто бы заманчивое зло
К подвижнику приблизиться не вправе;
Язык его был скользким, как стекло;
О папах говорил, о Божьей славе;
Благочестиво повторял притом он: Ave!

36

Тем временем уже настала ночь,
И сладостная вестница Морфея,
Которой никому не превозмочь.
Роса ресницы увлажнила, вея
Дурманом и во мраке грёзы сея;
Гостей в покои проводил старик
И, проявляя навык чародея,
Магических своих коснулся книг;
Чтоб в сумрак сонных душ закрасться, как в тайник.

37

Лукавые шептал он заклинанья,
(Читать их грех), ночную тишину
Он отравил, свои собрал он знанья
И разбудил Плутонову жену;
Взяв на себя тягчайшую вину,
Оклеветал он Господа, чья свита
Коварному враждебна ведуну,
Призвал Горгону (адски ядовита
Она, страшилище для Стикса и Коцита).

38

Он тьмою беспросветно гробовой
Повелевал, и откликались духи
И над его проклятой головой
Кружили, суетливые, как мухи;
Распространять видения и слухи
Они способны были, пособив
Его друзьям, врагам суля разрухи;
Он выбрал двух; из них был каждый лжив,
Один послушнее, другой же сам ретив.

39

Послушный вестник поспешил к Морфею;
Он миновал просторы тёмных вод;
Со всею расторопностью своею
Он в потроха земли проник, под свод
Таинственный, где сумрачный оплот
Морфея; там постель ему Фетида
Всегда кропит, а Цинтия с высот
Росу роняет, а под ним хламида
Угрюмой ночи: тьма без образа и вида.

40