Королева брильянтов

Потребовалось несколько мгновений, чтобы уложить новые факты. Формула становилась немного сложнее.

– Значит, вы видели призрака, когда Виктор Филиппович заехал к вам, – сказал Пушкин.

– Видела, – с трудом ответила Ольга Петровна.

– Откуда он явился?

– Я подошла к окну и ненароком заглянула в темноту. А там… В саду…

– Можно узнать, как точно выглядел призрак?

– Тень… Что-то такое бесформенное… Страшное. – Ольга Петровна закрыла ладошкой рот, она готова была разрыдаться. – Господин Пушкин, будьте милосердны.

В самом деле, задавать такие вопросы не входит в обязанность сыскной полиции. Чиновник, занимающийся розыском, может спрашивать только о фактах и событиях реальных. Призрак к таковым явно не относится. В случае чего прокурор поставит на вид. Пушкину ничего не оставалось, как проглотить нужный вопрос.

– Ольга Петровна, кто знал о запрете врача принимать Григорию Филипповичу настойку наперстянки в случае приступа?

– Буквально все знали, – ответила она с таким удивлением, будто объявления об этом были развешаны по всей Москве. – Гри-Гри нарочно рассказал кому только мог: знакомым и друзьям, половым в трактире, где обедал, приказчику Каткову в ломбарде, клеркам в конторе Викоши и даже продавцам в лавке Петра Филипповича. Да и вообще любому мало-мальски знакомому приятелю он внушал: если с ним, Григорием, случится приступ, давать только нитроглицерин и ни в коем случае – наперстянку. А почему вас это интересует?

– Ваш муж был отравлен, – сказал Пушкин, глядя прямо на нее.

– Что?! – выдохнула Ольга Петровна.

– Получено заключение участкового врача: в организме господина Немировского найдено чрезвычайное количество дигиталиса. Примерно с аптечный пузырек.

– Но это невозможно! – она чуть не вскрикнула. – Гри-Гри никогда бы не прикоснулся к запрещенному лекарству!

– Тем не менее это случилось.

– Откуда он его взял?

– Ваш муж увлекался магией?

Ольга Петровна не смогла скрыть изумления.

– Гри-Гри? Да он был самым приземленным человеком. Он же из потомственных купцов.

– Общался с какими-нибудь медиумами или магами?

– Зачем?!

– Чтобы снять родовое проклятие.

– Если и были у него такие знакомства, то мне о них ничего не известно, – уверенно сказала Ольга Петровна.

– Как же Григорий Филиппович столько лет жил со страхом?

Вопрос оказался неудобным. Ольге Петровне потребовалось некоторое усилие, чтобы преодолеть себя.

– О проклятии до недавнего времени ничего не было известно, – сказала она.

– Как же о нем узнали?

– Осенью Гри-Гри наводил порядок в бумагах, чтобы избавиться от мусора, и вдруг нашел запечатанное письмо. В нем оказалось послание от отца, в котором он признавался в страшном грехе и предупреждал сыновей, чтобы они не повторили его ошибки и остерегались проклятия, какое пало на их род.

– Письмо сохранилось? – спросил Пушкин, невольно зевая, не успев прикрыть ладонью рот.

– Гри-Гри сжег его. Не хотел, чтобы проклятая бумага оставалась в доме. Она достаточно отравила ему жизнь.

– Кто читал письмо?

– Мы все. Он собрал семью и показал находку.

– Как отреагировали старшие братья?

– Пе-Пе грубо высмеял, он такой тяжелый человек, а Викоша… Ему было на все наплевать. Гри-Гри никто не поверил.

– А вы?

Ольга Петровна отпила глоток холодного чая.

– Что я могла? Успокаивала, уговаривала, Гри-Гри пропускал мимо ушей.

– Забыли рассказать нечто важное, что было в послании, – сказал Пушкин.

Она опустила голову, прикрыв глаза козырьком ладони.

– Вы правы. Там было сказано, что их род может закончиться ровно через двадцать лет после преступления старого Немировского, – проговорила она тихо.

– Когда наступает срок?

– Двадцать четвертого декабря.

– То есть надо пережить три дня, и проклятие исчезнет само собой, – сказал Пушкин.

– Гри-Гри в это сильно верил. И мучился.

– А вы?

– Я бы не хотела верить, – сказала она, взглянув на него. – Только у нас, трех сестер, ни у кого нет детей. Род Немировских некому продолжить. Относитесь к этому, как считаете нужным.

Пушкин встал.

– Ольга Петровна, не припомните каких-то характерных черт или деталей призрака? Все-таки видели его дважды.

Она схватилась за виски.

– Умоляю, не мучьте. Мне еще мужа хоронить, а сейчас успокаивать Ирину. У меня осталось слишком мало сил.

Проявлять жестокость к вдовам не входит в обязанность сыскной полиции. Напротив – следует защищать их.

Извинившись, Пушкин обещал дать знать, если что-то узнает о судьбе Виктора Немировского. Неважно, в каком состоянии его обнаружат: в виде остывшего тела или тела с душой, точнее – с перегарным душком. Такие тела по утрам во множестве скапливались в полицейских участках. Приходя в себя, сообщали имя и фамилию, если могли вспомнить. Шанс найти Виктора Немировского живым с точки зрения математики составлял примерно 50,05 %. Только если он не повстречал фамильное привидение. Тут все зависело от обстоятельств, неподвластных человеческой воле.

Тем более – сыску.

4