Король живет в интернате

В классе радовались: наконец-то дела поправятся! Наверстают упущенное! Не о первенстве в конкурсе мечтали они, не об экскурсии на самолете. На это уже было трудно надеяться. Просто заразились общим настроением. И как не заразиться! Возле графика конкурса чистоты вечно торчат ребята. Спорят, горячатся, подсчитывают очки. А когда вечером, незадолго до ужина, там появляется Светлана с пузырьками разноцветной туши и начинает малевать яркие квадратики, — страсти разгораются с особенной силой. А народу сбегается столько, что можно подумать, будто здесь проходит какое-то собрание.

Нет, никак невозможно было остаться ко всему этому равнодушным! Потому-то в седьмом «Б» и радовались, что будут теперь убирать не коридоры общежития, а двор. Это, мол, легче и веселей. Но где там легче!

В одну из ночей вдруг ударил первый морозец, и листья с плакучих ив посыпались, точно дождь из темной тучи. Каждый раз, приходя после завтрака на свой участок, они видели множество узеньких золотистых листочков, усыпавших и землю, и холодную, сверкающую поверхность пруда.

Нечего было и думать справиться с уборкой силами одних дежурных. Трудиться приходилось всем — и семиклассникам, и их маленьким, шустрым подшефным. Малышам нравилась эта работа. Они носились по участку и кричали:

— Не трогай! Это мои листья! Мои!

Но были среди первоклассников и такие, кто лишь бегал, шумел, а дела не делал. Особенно выделялся среди шалунов Ромка — подвижный, как ртуть, курносый мальчишка с родимым пятнышком на щеке. Он больше всех кричал, вихрем кружил по участку, толкался, дергал девочек за косы и только мешал всем работать.

Дима Расторгуев пробовал урезонить Ромку, но тот и слушать не стал. И Андрею надоело смотреть на его беготню. Поймав мальчишку за руку, он сердито сказал:

— Чего без толку гоняешь? Не работаешь?

— И без меня уберут! — вырвавшись, крикнул Ромка.

В тот же день Андрей взял в слесарной мастерской железный прут, насадил его на ручку, а с другого конца немного заострил. Утром подозвал Ромку и вручил прут:

— Вот тебе рапира. Сражайся с листьями. Накалывай их.

От рапиры Ромка пришел в восторг. Ромка заважничал. Ромка поднял нос. Ромка перестал бегать. Ромка считал Андрея лучшим из всех людей. Остальные первоклассники умирали от зависти. Они толпой ходили за Андреем и просили, чтобы тоже смастерил им рапиры. И Андрей обещал. После обеда он до пяти часов провозился в мастерской и на другое утро принес десяток рапир.

Раздавая их, предупредил:

— Если кто вздумает драться ими, из того сделаю отбивную котлету, а может, и настоящий винегрет!

И хотя малыши поняли, что это шутка, но никто из них не посмел ослушаться этого замечательного человека.

— Ты, видать, умеешь с ними ладить, — с уважением сказал Дима.

— Да ничего, слушаются.

Пока малыши, вооруженные рапирами, охотились за листьями на земле, старшие занимались очисткой пруда. Это было очень нелегкое дело. В ход пускались специальные сачки на длинных шестах, грабли и просто палки. И как обидно было: уберут утром, все до листочка уберут, а к обеду столько навалится новых, что все кругом желто от них.

Лицом к лицу

Уборка листьев, учеба, занятия в кружках… Жизнь шла своим чередом. Но однажды ее нормальное течение для Андрея нарушилось.

В этот день в школу привезли две машины угля. Его ссыпали здоровенной кучей у маленьких, узких — вровень с землей — окошек котельной. Старший воспитатель отобрал шестерых ребят посильнее и поручил им убрать уголь. В числе этих шести были Андрей, Митяй и четверо восьмиклассников.

Сначала около работавших толкалось много любопытных мальчишек. Но скоро им надоело глазеть, как черные окошки котельной, словно пасти ненасытных животных, пожирают все новые и новые порции угля. Если бы хоть поработать дали эти большие! Не дают. Ну и не надо. Подумаешь, охота глотать пыль! Ребятишки разбежались. Лишь Ромка продолжал преданно вертеться возле Андрея. Он клянчил лопату и все повторял:

— Дай — я. Ну, один разочек!

— Отстань, — говорил Андрей. — И так лопата еле держится.

Черенок его лопаты в самом деле был надломлен, и всякий раз, когда Андрей поднимал лопату с углем, в ней что-то скрипело, точно она жаловалась на тяжелую работу и собиралась развалиться надвое.

— С такой лопатой только намаешься, — посочувствовал восьмиклассник Гена Мухин — коренастый, загорелый паренек, первый силач интерната. Сходи к дяде Васе в гараж, попроси совковую.

— И правда! — оживился Андрей и, протянув счастливому Ромке лопату, добавил с улыбкой: — Попробуй, попробуй, чем это пахнет.

Обогнув школьное здание, Андрей направился в дальний конец двора, к гаражу.

Дядя Вася лежал под машиной на рогожной подстилке, что-то подкручивал гаечным ключом и, держа во рту неизменную цигарку, ворчливо говорил:

— Ну, кем я теперь стал возле этой музейной старушки? Сказать смешно. Не уважаемый всеми шофер высокого класса Василий Иванович Точилкин, а никому не ведомый — дядя Вася Чинилкин. Это порядок разве: час езжу — день чиню!..