Король воронов

Ему нравились официальные короли, которые имели титул, корону и всё такое, но также и неофициальные, которые правили, вели за собой и распоряжались, не имея ни благородной крови, ни нормального трона. Ему нравились короли, которые жили в прошлом и которые жили в будущем. Короли, которые стали легендой только после смерти. Короли, которые стали легендой при жизни. Короли, которые стали легендой, хотя вообще не жили. Особенно он любил королей, которые использовали свою власть ради знаний и мира, а не ради статуса и богатства; которые прибегали к насилию только для того, чтобы создать государство, которому не придется жить насилием. Альфред – правитель, которого Серый Человек буквально боготворил, – воплощал всё это. Он победил вечно ссорившихся корольков англосаксонской Британии и объединил страну. Как искренне Серый Человек обожал таких, как Альфред, несмотря на то что сам стал наемным убийцей, а не королем.

Странно, но он не мог в точности припомнить момент этого решения.

Он помнил свою научную жизнь в качестве бостонского историка: лекции, статьи, мероприятия, архивы. Короли и воители, честь и вергельд. Но остальное было трудно сложить воедино. Трудно разобраться, что было подлинным воспоминанием, а что просто сном. В те времена один серый день просто переходил в другой, и он не исключал, что потерял в этом разъедающем тумане целые недели, месяцы или годы. Где-то там кто-то произнес слово «наемник», и где-то там кто-то отказался от собственной личности и стал Серым Человеком.

– Что мы рассчитываем здесь найти? – спросила Мора.

Они вместе сидели в машине и ехали в сторону Сингерс-Фоллз. Присутствие лишь двух третей Ломоньера в магазине не давало Серому Человеку покоя с тех пор, как он с ними расстался, и почти всю ночь он провел в усердных поисках третьего, наименее приятного брата. И теперь, хотя они потеряли из виду его взятую напрокат машину, они продолжали двигаться в направлении Амбаров.

– Мы надеемся не найти ничего, – ответил Серый Человек. – Но при этом предполагаем обнаружить Ломоньера, который роется в шкафах Ниалла Линча.

Та часть Серого Человека, которая раньше была наемным убийцей, не пришла в восторг, когда Мора настояла на том, чтобы поехать с ним; та часть Серого Человека, которая была в нее влюблена, испытала глубокое удовлетворение.

– И Ронан по-прежнему не отвечает, – сказала Мора, глядя на экран мобильника.

Блу сказала им утром, что Ронан Линч и Адам Пэрриш чем-то занимались в Амбарах.

– Возможно, он просто не отвечает на звонки с моего номера, – заметил Серый Человек.

Или, возможно, Ронан погиб. Ломоньер, загнанный в угол, резко переставал быть любезным.

– Возможно, – нахмурившись, эхом отозвалась Мора.

Амбары выглядели так же идиллично, как всегда, и на парковке стояли только две машины – «БМВ» Линча и трехцветный драндулет Пэрриша. Машины Ломоньера нигде не было видно, однако это не значило, что он не оставил ее где-то поблизости и не пробрался в дом.

– Не проси меня остаться в машине, – предупредила Мора.

– Мне бы и в голову не пришло, – сказал Серый Человек и осторожно открыл дверцу, чтобы не стукнуть ее о сливу, на которой по-прежнему росли плоды, почти не скрытые листвой. – Припаркованная машина – очень небезопасное место.

Он достал пистолет, Мора сунула телефон в задний карман, и они подошли к задней двери. Та оказалась не заперта. Понадобилось совсем немного времени, чтобы обнаружить Адама и Ронана в гостиной.

Они не умерли.

Но не были и вполне живы. Ронан Линч, ни на что не реагируя, лежал на потертой кожаной кушетке, Адам Пэрриш распростерся у камина. Маленькая девочка сидела очень прямо над собачьей миской и не моргала. У нее были копытца. Никто из находившихся в комнате не откликнулся на голос Моры.

Серый Человек почувствовал странное умиление при виде этих троих в таком состоянии. В этом заключалось некоторое противоречие, учитывая, что он убил отца Ронана. Но именно потому что он убил Ниалла, Серый Человек чувствовал в глубинах своего сердца ответственность и вину. Он теперь жил сам по себе, но, будучи чужим орудием, оставил Ронана и Амбары без защитника.

– Это магия или яд? – спросил он у Моры. – Ломоньер любит яды.

Мора нагнулась над гадальной миской и живо отдернулась.

– Полагаю, магия. Впрочем, я слабо разбираюсь в той магии, с которой они балуются.

– Может, встряхнуть их? – предложил Серый Человек.

– Адам. Адам, возвращайся, – Мора коснулась лица юноши. – Я не хочу будить Ронана на тот случай, если он удерживает душу Адама поблизости. Наверное… я войду туда и приведу Адама. Держи меня за руку. И не позволяй мне провести там дольше, чем… я не знаю… чем полторы минуты.

– Это опасно?

– Именно так погибла Персефона. Тело не может жить, если душа слишком далеко. Я не собираюсь там бродить. Если его нет поблизости, я вернусь.

Серый Человек верил, что Мора знала свои возможности, и полагал, что она доверяла ему. Он положил пистолет на пол у ног – вне досягаемости девочки, если это была девочка – и взял Мору за руку.