Личфилд-Хаус был старым викторианским особняком, находившимся на другом конце города. Сырым прохладным вечером его окружали завитки тумана; башенки, крыша, крылечки, все окна освещались крошечными электрическими свечками. На подъездной дорожке в два ряда стояли четыре дорогие машины, и серебристый «Фискер» Генри, припаркованный рядом с послушным старым седаном, напоминал изящное привидение.
У Блу было ужасное настроение. За время ее смены в «Нино» что-то, несомненно, произошло, но попытки Ганси выяснить, что конкретно, убедили его лишь в том, что дело не в вечеринке и не в нем самом. Теперь именно Блу сидела за рулем «кабана», и это была тройная удача. Во-первых, Ганси не представлял другого человека, чье настроение могло хоть немного подняться от нахождения за рулем «Камаро». Во-вторых, Блу сказала, что у нее нет шансов попрактиковаться в вождении при помощи общественного транспорта, принадлежавшего дому номер 300 на Фокс-Вэй. В-третьих – и это было самое главное, – Ганси возмутительно и бесконечно отвлекался, представляя Блу за рулем своей машины. Ронан и Адам не собирались с ними, поэтому никто не мог застигнуть их во время этого действа, казавшегося чудовищно непристойным.
Он должен был рассказать друзьям.
Ганси сомневался, что в его положении стоит влюбляться, но всё равно влюбился. И не вполне мог уловить механику этого состояния. Он понимал свою дружбу с Адамом и Ронаном – оба обладали качествами, которых у него не было и которыми он восхищался, и им нравилось в Ганси то, что он любил и сам. Поэтому он подружился и с Блу, но потом к дружбе прибавилось нечто большее. Чем лучше Ганси узнавал девушку, тем чаще его накрывало ощущение, как тогда в бассейне. Он перестал разрываться между несогласованными версиями самого себя. Теперь был только Ганси – сейчас, сейчас, сейчас.
Блу притормозила у знака остановки на углу, напротив Личфилд-Хаус, оценив возможность припарковаться.
– Ух, – сказала она недовольно, глядя на дорогущие машины.
– Что?
– Я забыла, насколько он… Агленби.
– Нам ведь необязательно туда идти, – сказал Ганси. – То есть я могу заглянуть на минутку и сказать ему спасибо… и всё.
Оба посмотрели через дорогу, на Личфилд-Хаус. Ганси подумал: как странно, что он чувствует себя неуютно теперь, во время бесцельного визита в компанию, которую почти наверняка знает во всей полноте. Он уже собирался признать это вслух, когда входная дверь вдруг открылась. Показался желтый квадрат, похожий на портал в другое измерение, и на веранду вышел Юлий Цезарь. Юлий помахал «Камаро» рукой и гаркнул:
– Эй, эй, Дик Ганси!
Разумеется, это был не Юлий Цезарь, а Генри в тоге.
Брови Блу исчезли под челкой.
– И ты тоже это наденешь?
Ганси подумал, что его ждет ужасный вечер.
– Однозначно нет, – ответил он.
Тога, когда он глядел прямо на нее, выглядела гораздо реальнее, чем ему хотелось бы.
– Мы ненадолго.
– Паркуйся за углом и не задави кошку! – крикнул Генри.
Блу объехала квартал, успешно разминувшись с белой кошкой, и медленно, но вполне убедительно припарковалась – пусть даже Ганси внимательно наблюдал за ней, пусть даже гидроусилитель застонал в знак протеста.
Хотя Генри наверняка понимал, что это не займет у них много времени, он ушел обратно в дом, чтобы великолепным жестом распахнуть дверь, когда они позвонили. Когда он закрыл за ними дверь, они оказались в слегка перегретой атмосфере, пахнувшей чесноком и розами. Ганси ожидал увидеть парней, которые качаются на люстрах и непрерывно пьют, и, хотя ему не то чтобы этого хотелось, несоответствие сбило его с толку. Внутри было необыкновенно чисто; темный коридор, увешанный зеркалами в резных рамах и заставленный хрупкой старинной мебелью, тянулся, уходя в недра дома. Личфилд-Хаус даже отдаленно не напоминал место проведения вечеринки. Он, скорее, напоминал место, где может умереть какая-нибудь старушка и не привлечь ничьего внимания, пока соседи не почуют странный запах. Этот дом совершенно не соответствовал тому, что Ганси знал о Генри.
А еще тут было очень тихо.
Ганси вдруг посетила ужасная мысль, что, возможно, вечеринка предполагает лишь Генри и их двоих – в тогах, в изящной гостиной.
– Добро пожаловать, добро пожаловать, – сказал Генри, как будто он не видел Ганси всего минуту назад. – Ты переехал кошку?
Он явно потратил много сил, чтобы придать себе нужный вид. Его тога была подвязана тщательнее, чем Ганси когда-либо завязывал галстук – а Ганси проделывал это нередко. На нем были хромированные часы, каких Ганси еще не видел – а Ганси повидал множество хромированных штуковин. Его черные волосы отчаянно стремились вверх – а Ганси знал, что такое стремление вверх.
– Мы направо, – коротко сказала Блу. – Она налево.
– Венди с нами! – воскликнул Генри, как будто только что заметил ее. – Я погуглил женские тоги, как раз на этот случай. Здорово, что повезло с кошкой. Миссис Ву отравила бы нас во сне, если бы ты ее задавила. Напомни, как тебя зовут?
– Блу, – ответил Ганси. – Блу Сарджент. Блу, ты помнишь Генри?