Король утопленников

— Знаешь, какая у меня забава любимая? — спрашивает писаря серфер, срочно вспоминая всем телом недавно проглоченную книжечку «Самозащита женщин».

— Нееет, — заглядывая подростку в глаза, ЮЗ себя убеждает: кажется, воробышек начал поддаваться. Вежливое насилие — ключ ко многим сердцам.

— Я, зажмурившись, ложусь в ванну и там, ушами в воде, слушаю голоса, слышу слова, Король отдает приказы своим.

— Разве он с кем-нибудь говорит?

— А почему нет? Ведь я слышу. Да, приказывает и принимает подношения, разбухшие головы на подносах. Жутко и приятно.

— И что они говорят именно, расскажи мне? — ЮЗ размазывал За по двери, явно собираясь лизнуть или укусить его щеку.

— Пока я слышу, вроде бы понятно, но как только вынырну или просто разожмурюсь, уже ничего не помню.

— Ты всегда слышал или только после.

— После. Конечно. — нарочито громко отвечает парень, выхватываясь из ласковых твердых рук.

— Зажмурься сейчас, а я с тобой поговорю, потом скажешь, похоже или нет, — попытался ЮЗ задержать его.

— Мы не в ванне, — мальчик вырвался окончательно.

— Я хотел бы побыть с тобой в ванне.

— Чтобы слушать? — За вывернулся и сел на стул так, чтобы к нему неудобно было подойти. Казалось, его не злит, но смешит вся эта игра.

— Ну конечно, мы бы слушали вместе, как Он путешествует, останавливаясь в галереях подлодок. Входит в затонувшие самолеты, ставшие дном, трогает штурвал, но главный Его дворец.

— На Титанике? — вмешался За, пуская ЮЗа к своим коленям.

— Нет. На русской орбитальной станции, что покоится в океане.

— Но ведь она рассыпалась, показывали в новостях, — разочаровался малыш, закрывая рот ЮЗа ладонью.

— Молодой человек, — снисходительно чмокнул подростковую руку писарь, — важно, что она за-то-ну-ла, главное, что была за- топ-ле-на, — после каждого слога он смачно щелкал пальцами.

За смеялся, запрокидываясь назад. Какой неотвязчивый врун — не без нежности думал он.

— Ты помнишь, как целовал кольцо?

— Оно холодное.

— Однажды Он нас всех заберет в свой темный холод, но мы не замерзнем, правда? Может быть, послезавтра, когда взлетит этот вентилятор.

— Я знаю только, что он приказал мне плыть сюда.

— Он пришел к тебе и сказал. И к другим пришел тоже. Ко всем по очереди, интересно, к кому-то первому или ко всем нам одновременно? С учетом часовых поясов? А если кого-то не оказалось дома, зашел позже? Представь себя вездесущим наблюдателем, сразу во всех местах, как система камер с единым пультом в торговом центре. Как выглядят эти одновременные встречи с Королем? Как говорят Его несколько голов в нескольких странах на нескольких языках в одну и ту же минуту? А если мы не одни плывем сюда сейчас? Ты думаешь, нашей вертушки хватит? Представь, что несколько кораблей идут вдоль льда, каждый своим курсом...

Продолжая сидеть, За нацелил сжатые колени ему в лицо, а ЮЗ перестал спрашивать и бессильно засмеялся.

— Ты обещал научить меня в шахматы, — напомнил серфингист.

— Все действуют ради Короля. Самая ценная фигура — Король, — новым голосом сказал ЮЗ, вставая с пола и включая полный свет, — она же и самая беспомощная фигура. Ты не думал, зачем Король поставил наши буквы рядом, а точнее, дал мне и твою букву тоже? Что-то ведь имелось в виду.

— А что, Ю тебя уже отшила с этим? — скалится находчивый мальчик. 9

— Разве наше спасение, отсрочка, не чудо? — голос СеЗа успокаивает муслима и самого СеЗа.

— Я скажу вам о чуде, — смиренно отвечает ЮВ. — Будущий пророк, а пока мальчик, которого кормят взрослые, рассказывает им, как сегодня шел он, один, и навстречу два человека, белых и непонятных. С собой у них был изумрудный драгоценный снег на солнечно блестящем блюде. Они открыли мальчику грудь и умыли в снегу его сердце. Из этого органа, тикающего, как часы в их руках, выжали тяжелую темноту, сказав: «У всех есть, а у тебя не будет». И отдали сердце назад. Взрослые посмотрели грудь мальчика. Никаких следов. Как же? — спросили они. А мальчик думал: что им отвечать? Ему не резали грудь, у белых не было ножа, она открывалась и закрывалась послушно, словно глаз.

Разговор СеЗа и ЮВа продолжается, хотя каждый уже в своей каюте. О том, что убийственно щекотная вода над и вокруг тебя есть голодное стекло, а ты заперт в безвыходных кишках корабля, и они приводят к Королю. О желании прыгнуть и нестись ядром навстречу собственному отражению. Совпасть.

Что же до того, что беседующие друг друга не слышат, это ничему не мешает, ведь они с самого начала друг друга не слушали. 10