Король снов

Значит, наконец это случилось, думал он, и теперь все изменится.

Конфалюма больше нет, Престимион стал понтифексом, а на троне в Замке воцарится другой человек Должен появиться и новый Верховный канцлер. Правда, Корсибар, захватив корону, сохранил этот пост за Олджеббином, но несомненно сменил бы его, если бы только его царствование продлилось достаточно долго. Он просто не успел как следует подумать о таких вещах. Зато Престимион, положив конец узурпации, не теряя времени, сразу же поставил на этот пост своего человека. Деккерет, скорее всего, сделает то же самое. В любом случае Септах Мелайн знал, что последует за Престимионом в Лабиринт. Его друг ожидал от него такого поступка, и он не обманет его ожиданий Но все же… все же… Ведь говорили, что Конфалюм оправится, что ему не угрожает скорая смерть…

Событие было слишком значительным, для того чтобы его можно было осмыслить вот так, сразу.

Миновав переход, соединявший восточное крыло с внутренним Замком, Септах Мелайн прошел мимо украшенного арочным портиком серого здания — нового архива, выстроенного Престимионом, и вздымавшейся вверх, казавшейся фантастической Башни лорда Ариока. Войдя во двор Пинитора, он увидел, что навстречу ему идут бок о бок Деккерет и леди Фулкари. Они были одеты в костюмы для верховой езды и казались взъерошенными, их лица были потными и запыленными; вероятно, они ездили кататься в луга и только что возвратились в Замок

«Вот оно, начинается!» — сказал себе Септах Мелайн.

— Мой лорд! — воскликнул он.

Деккерет посмотрел на него, раскрыв рот от неожиданности.

— Что вы сказали, Септах Мелайн?

— Деккерет! Деккерет! Славьте лорда Деккерета! — громко крикнул Септах Мелайн и, воздев длинные руки, широким движением сделал знак Горящей Звезды. — Да здравствует лорд Деккерет! — И добавил, понизив голос: — Полагаю, я первый произнес эти слова?

Они оба уставились на него — и Деккерет, и застывшая на месте леди Фулкари. Затем они обменялись ошеломленными взглядами.

— Что это значит, Септах Мелайн? — хрипло сказал Деккерет. — Что вы делаете?

— Отдаю вам традиционные почести, мой лорд. Судя по прибывшим из Лабиринта известиям, Престимион стал понтифексом, и мы провозглашаем нового короналя. Или провозгласим, как только сможем собрать совет. Но теперь уже ничего не поделаешь, мой лорд. Вы теперь наш король, и я приветствую вас как короля. У вас недовольный вид, мой лорд? Неужели я сказал что-то обидное для вас?

Часть вторая Книга короналей

1

Болотистые земли за Кинслейнским ущельем облюбовали хьорты. В этих краях согласились бы жить очень немногие существа иных рас, но хьорты происходили из мира, располагавшегося на болотистых почвах, над которыми постоянно клубились горячие туманы, так что они сочли эти условия идеальными Кроме того, они знали, что большинство обитателей Маджипура не испытывают к ним особой любви, считая их облик отталкивающим, а манеры сухими и неприятными, и потому предпочли иметь свою собственную область, где могли вести такую жизнь, какая им нравилось.

Центром области был маленький густонаселенный город Сантискион, в котором насчитывалось всего лишь два миллиона или чуть больше обитателей

Сантискион выполнял роль инкубатора для мелких чиновников в характере городских образованных хьортов были черты, благодаря которым из них получались прекрасные таможенники, статистики, инспектора строительства и тому подобные чиновники Хьорты иного сорта обитали в долине Кулит, раскинувшейся западнее города, и были в массе своей селянами, фермерами, державшимися поодаль от городских и терпеливо занимавшимися выращиванием таких культур, как грайвен, гаррин и пивные ягоды. Урожай отправляли в большие города западного Алханроэля.

В той же мере, в какой хьорты из Сантискиона по своей природе были склонны к кропотливому ведению архивных записей и сочинению отчетов, сельские хьорты не мыслили себе жизни без ритуалов и церемоний. Все их помыслы были сосредоточены на фермах и урожаях, а окружающий мир кишел невидимыми богами, демонами и ведьмами, постоянно угрожающими зреющим полям, так что было жизненно необходимо все время заискивать перед доброжелательными существами и пресекать козни враждебных, исполняя обряды, соответствующие определенному дню года. В каждой деревне имелся хранитель календарей, следивший за правильностью чередования обрядов и каждое утро объявлявший их распорядок на неделю вперед. Соблюдение календаря было очень нелегким делом, для этого занятия требовалось длительное обучение; хранителей календарей уважали за их знания не менее, чем жрецов или врачей.

В деревне Эбон-Эйрер хранителя календарей звали Эрб Сконариж Он был настолько стар, что его похожая на шагрень кожа, некогда пепельно-серая, стала теперь бледно-голубой, а глаза, прежде огромные и блестящие, поблекли и закатились глубоко под лоб. Но его разум оставался так же свеж, как и в молодости, и со своими задачами он справлялся самым наилучшим образом.