Король решает не всё

— Я подумал, что в любом случае ничего не теряю. Если Барт проиграет, я полюбуюсь его провалом, а если победит — попробую ваш борщ.

Вера рассмеялась и кивнула ему в сторону кухни:

— Пойдём, посмотрим как там дела в холодильнике.

* * *

В холодильнике нашлось море всего, но того, что нужно, почему-то не нашлось, так что Двейн записал под диктовку список и спустя полчаса вышел из портала с двумя сумками продуктов. Вера вытаращилась на него и пораженно хохотнула:

— Воу, здоровяк, полегче! Ты собрался накормить весь отдел?

Двейн смутился и тихо ответил:

— Только лазарет.

— И сколько там человек? — усмехнулась Вера, смеривая взглядом сумки, Двейн смутился ещё сильнее и выдохнул:

— Двенадцать.

— Ого, — Вероника перестала улыбаться и со вздохом подняла ладони: — Всё, претензии снимаются… только, дружище, у меня кастрюль, наверное, не хватит.

— Я взял, — с готовностью кивнул Двейн, указал подбородком на портал и чуть улыбнулся, — я сейчас принесу, у меня рук не хватило просто.

— Хорошо, — Вера натянула обречённую улыбку и кивнула, по-новому глядя на сумки.

«Мой самый верный братишка, как ты мне дорог, гадёныш.»

Двейн отнёс сумки на кухню и опять ушёл в портал, через секунду вышел со здоровенной кастрюлей, смущенно улыбнулся Вере и опустил глаза, тоже отнёс на кухню, она пошла за ним и стала решительно закатывать рукава, как крестьянин у кромки бескрайнего поля. Двейн вымыл руки и почтительно опустил голову:

— Приказывайте.

— Выбирай, — щедро предложила Вероника, — картошка или мясо?

— Картошка, — чуть улыбнулся он, открывая ящик с приборами, взял оттуда нож и поражённо замер, вытаращив глаза. Вера с улыбкой посмотрела на узор из штрихов на кромке лезвия, но ничего не сказала — ей показалось смешным предупреждать Двейна о том, что эта цацка острая. Парень очень осторожно взял нож двумя руками и медленно повернул, пустив по лезвию весёлый блик, восхищенно вздохнул… и с печальной улыбкой положил нож обратно.

— В чем дело? — подняла брови Вероника, — бери, он самый лучший.

— Я возьму другой, — загадочно улыбнулся парень, опуская глаза и выбирая какой-то из оставшихся ножей, стал доставать из сумки бумажные пакеты с мясом и овощами. Вера заинтересованно помялась, но смущение оказалось сильнее любопытства и расспрашивать дальше она не решилась.

— Как хочешь. — Забрав нож себе, она взялась за мясо, обернулась к Двейну, уже занятому картошкой, одобрительно посмотрела на его работу и улыбнулась: — В вашем мире тоже есть борщ, да?

— Да, госпожа, — кивнул парень, не отрываясь от работы, — только, насколько я понял, он отличается от вашего. Потому что Барт всегда говорил, что терпеть его не может, а после вашего Призыва резко изменил мнение.

— Ясно, — довольно заулыбалась она, — а как его у вас готовят?

— Ой… — он медленно вздохнул и бросил на неё виноватый взгляд, — боюсь, я не отвечу на этот вопрос, я не специалист.

— Ты же сказал, что работал на кухне? — подняла брови она, — я думала, ты весь из себя повар, хотела уже проситься в ученики.

— Нет, — качнул головой Двейн, тихо смеясь, — я числился при кухне, но в основном носил воду и чистил котлы. Изредка мне доверяли мыть овощи и накрывать на стол. — Он замолчал, Вера понимающе улыбнулась и продолжила молча резать мясо, наслаждаясь непроходящей остротой любимого ножа, а спустя пару минут тишины Двейн тихо добавил: — Я хотел попроситься в поварята, но всё духу не хватало. У нас был такой суровый шеф, — он ностальгически улыбнулся и полушёпотом протянул: — Зверь просто! Его все боялись. Он везде ходил со скалкой и бил ею тех, кем бывал недоволен. При мне как-то один из рабов, мой ровесник, попросил у него разрешения попробовать другую работу. Просто, мыть котлы — это самый низкий уровень, это даже не на кухне делается, чуть выше стоят те, кто моет и чистит овощи, они уже работают под крышей и имеют право на более свежую и горячую еду, это почётнее, а совсем потолок для рабов — это поварята, которые режут овощи и выкладывают еду на тарелки, там море тонкостей, это всё надо уметь.

Вера заинтригованно молчала, стараясь стучать ножом потише, Двейн помолчал, погруженный в мысли, потом вскинулся:

— А, ну так вот, попросился мой друг в поварята. А ему шеф и говорит: «Неужели ты думаешь, что достоин резать овощи на моей кухне? Если да, то докажи». И даёт ему луковицу и нож. Говорит: «Разрежь её на тридцать шесть одинаковых кусков».

Вероника нахмурила брови, мысленно деля луковицу, Двейн тихо рассмеялся и продолжил:

— Он разрезал, но криво, шеф остался недоволен, отходил его скалкой и заставил съесть испорченное, при этом орал так, что вся челядь знала и ещё два дня обсуждала это всё. Я после этого решил не нарываться с просьбами и просто подождать, пока поварята сменятся естественным путём и до меня дойдёт очередь, но на всякий случай начал тихонько тренироваться всё резать.

Вера улыбнулась, бросая на него понимающий взгляд:

— Пригодилось?