Король психов

Между тем из тюремной двери вышел третий человек. Некоторое время назад он, как и первые два человека, только вышедшие из тюрьмы, был задержан по делу «Группы личностей». Ему около тридцати лет. Небольшого роста, худощавый. Одет в черные свободные брюки, такого же цвета рубашку навыпуск. Два кармана с клапанами на груди делали ее похожей на военный френч – такие носили лет сто назад. Шевелюра густых соломенного цвета спутанных волос, маленькое личико с упрямо сжатыми губами и глазками, смотревшими на окружающий мир с ненавистью, – все это делало его похожим на известного кровавого анархиста, персонажа гражданской войны – Батьку Махно.

Достал из кармана пачку дорогих сигарет, вынул из нее одну, зажал губами. Жестом показал стоявшему рядом с ним журналисту, что просит огоньку. Тот оказался человеком курящим. Тут же протянул «ньюзмейкеру» зажигалку.

«Махно» закурил. Неожиданно для журналиста открыл клапан на кармане рубашки, сунул в него зажигалку, – вместо того, чтобы отдать владельцу. Того такое поведение неприятно удивило. Но он не счел нужным требовать обратно «собственность». Стоимость зажигалки была грошовой.

– Хочу сделать заявление, – спокойно проговорил человек в черной рубашке. Не дожидаясь, когда к нему проявят внимание все собравшиеся журналисты, монотонным голосом, спокойно продолжил. – Сегодня мы можем говорить о победе законности и здравого смысла над карательной психиатрией. Обыватель боится тех, кого считает психами. Молва приписывает нам особые способности и опасность для общества. Выполняя заказ толпы, государство обрушивает на нас мощь карательной машины. Однако, вся наша вина в том, что мы мыслим инако… Я бы сказал, что это инакомыслие ставит нас всех и прежде всего меня в один ряд с такими великими мира сего, как Коперник, Джордано Бруно, академик Сахаров…

– Все, поехали! – рявкнул вышедший первым человек, у которого было лицо дегенерата.

В это мгновение он был уже рядом с дававшим интервью молодым человеком. Схватив за рукав, поволок того к бордюру.

Только теперь все обратили внимание, что к тюрьме подкатил легковой автомобиль. За рулем сидел детина такого высокого роста, что макушка его едва не упиралась в потолок. Остановившись у бордюра, он вел себя, как человек, который не имеет ко всему происходившему здесь никакого отношения. Положив две большущие ручищи на рулевое колесо, он сидел, не шевелясь, и смотрел прямо перед собой…

Человек с лицом дегенерата подвел, держа за рукав, своего молодого товарища к автомобилю, распахнул дверцу. Тот залез на заднее сиденье.

Следом за ним в машину залезли и его освобожденные из тюрьмы товарищи… Журналисты были разочарованы. Они надеялись отснять на тротуаре у тюрьмы побольше материала, – проинтервьюировать всех освободившихся из заключения теперь уже бывших подозреваемых по делу «Группы личностей».

Легковой автомобиль, – он был очень старый, отечественного производства, давно уже не выпускавшейся модели, – с усилием тронулся с места. Казалось, еще немного и его выхлопная труба и днище багажника заскребут по асфальту, – настолько просели рессоры.

Сквозь стекла автомобиля было видно, что дегенеративного вида мужчина, усевшийся рядом с водителем, что-то громко говорит, размахивая руками, остальным членам этой странной группки, забравшимся на заднее сиденье. Они с угрюмым видом его слушают. Только молодой человек в черной рубашке, только что произносивший речь перед телекамерой, обернулся и посмотрел на оставшихся перед тюрьмой журналистов… Может, сожалел, что старший товарищ не дал ему закончить интервью?

* * *

Прошло два дня. Тюрморезов оставался в столице. В общежитии больше не появлялся, – снял на полмесяца комнату в квартире какого-то омерзительного мужичка-алкоголика. Передавая деньги за аренду, – мужичок сдавал жилье довольно дешево, – Евграф был уверен: скорее всего, его ждет подвох. Вероятно, хозяин квартиры собирался осуществить примитивную, но безотказно работавшую схему. Через несколько дней мужичок, воспользовавшись тем, что отношения между ним и жильцом не подкреплены договором, попросту устроит скандал и потребует от арендатора убраться…

Однако Тюрморезову, в отличие от хозяина жилья, повезло. На второй день Евграф избавился от соседа.

Хозяин квартиры, выпив даже больше, чем всегда – гулял на полученные от жильца деньги, – возвращался домой и, зашатавшись, оказался на проезжей части. Там попал под машину. Удар был не очень сильным. Но его хватило, чтобы пьянчуга отлетел на несколько метров в сторону и как следует приложился головой об асфальт.

В тяжелом состоянии скорая забрала его в больницу.

Об этом Евграф узнал на следующее утро от старушки, сидевшей перед подъездом пятиэтажного дома на лавочке. Она не только прекрасно знала, в какой из квартир подъезда Тюрморезов живет, но и была наслышана о произошедшем накануне с его квартирным хозяином.

– Говорят, что он настолько плох, что вчера даже пытались разыскать каких-то его родственников. Думали, помрет до утра… – проговорила старушка и некоторое время молча смотрела на Евграфа.