Король психов

Но тут поезд принялся резко снижать скорость, пока, наконец, не встал… Минут через пять по громкоговорящей связи было объявлено: «поезд скоро отправится, просьба сохранять спокойствие». К этому моменту шок, испытанный пассажирами, которые видели состав с горевшей и потом взорвавшейся кабиной, немного прошел. Незнакомые люди принялись разговаривать друг с другом. Фразы, брошенные попутчиками друг другу, помогали преодолеть нервное напряжение, которое вновь нарастало.

Однако, время шло, но ничего ужасного с пассажирами замершего состава пока не случилось. Принюхивавшиеся люди не чувствовали запаха гари. Ниоткуда не доносилось ни звука. Слышны были только голоса людей, находившихся в вагоне. Минут через пять машинист повторил стандартные фразы про скорое отправление поезда и необходимость сохранять спокойствие.

После этого объявления взвинченность пассажиров изменила «цвет». До сих пор они ждали чего-то ужасного. Теперь – предчувствовали скорое «избавление».

Притом, что любой дурной знак тотчас вверг бы всех обратно в пучину мрачных предположений. Еще через пять минут из динамиков вновь прозвучал стандартный призыв сохранять спокойствие и обещание скоро отправить состав.

Но «избавление» не наступало. Пассажиров охватывала тревога.

Минуло не меньше получаса, прежде чем поезд тронулся. Теперь он бежал по тоннелю резво и без остановок. Вот и станция… Евграф ожидал: половина вагона выскочит на платформу, чтобы уже не зайти обратно. После всех переживаний люди предпочтут добираться, как угодно, хоть пешком, только бы не продолжать путешествие по подземному тоннелю.

Вышло всего несколько человек, двери закрылись, поезд тронулся. Вскоре на приличной скорости мчался по тоннелю. Больше состав не делал никаких неожиданных остановок.

Тюрморезов, как и планировал, добрался до одной из станций в центре города. Поднялся по эскалатору наверх.

В надземном павильоне станции не увидел ничего необычного: полиции нигде не было, турникеты пропускали людей. Никаких признаков чрезвычайной ситуации. Он вышел на улицу. Медленно побрел вдоль тротуара, неспеша подыскивая место, где можно поесть и скоротать время.

* * *

Лопоухий и Псих сидели за столиком ресторана. Время от времени лже-Скворцов украдкой озирался по сторонам. Все в этом дорогом ресторане, – таких он прежде не посещал, – было ему непривычно.

Еще когда проезжали последние полкилометра на такси, состояние Миши начало меняться в худшую сторону. Он вдруг принялся сжимать руками виски, сетовать на то, что все пропало.

– Лучше бы нас поймали еще там! Я бы не мучился, что все так скверно вышло. Теперь я на свободе, но без сумки. Зачем мне такая свобода! – произнес он при водителе. Фразы окончательно убедили лже-Скворцова: психика его компаньона еще менее надежна, чем его собственная. Из-за этого их могут арестовать в любой момент. Лже-Скворцов начал впадать в панику. Он и сам в последние дни чувствовал себя неважно. Но чудовищное нервное напряжение, как ни странно, до сих пор помогало держаться в тонусе. Этот «стимулятор», как видно, не мог действовать бесконечно.

План, который Псих держал в голове, надо как можно скорее воплощать в жизнь. А потом исчезать. Чем дольше он находится в компании с теперь уже бесполезным Мишей, тем большему риску себя подвергает.

Псих велел водителю остановиться у тротуара, сунул ему денег. Даже больше, чем пообещал, когда они садились в машину.

Лже-Скворцов пристально посмотрел водителю в глаза. Пытался понять – возникли ли у «извозчика» какие-нибудь подозрения, стоит ли ожидать опасности с его стороны?.. Нет, «водила», похоже, не слишком наблюдателен и подозрителен. «Его интересуют только деньги. И больше ничего… – попытался успокоить себя Псих, вылезая из машины. Из противоположной двери тяжело и неуклюже, словно был пьян или сильно болен, вылез лопоухий. – Я себя успокаиваю… Парень обязательно сопоставит все факты…» Психа начала охватывать паника. Хуже нее могло быть только то, что обязательно наступит, когда он окончательно изнервничается и выбьется из сил – очередной приступ болезни.

Лже-Скворцов захлопнул дверь, и машина отъехала.

Миша по-прежнему стоял на проезжей части – в паре метров от тротуара, ровно на том месте, куда он выбрался из автомобиля. Двигавшимся в крайнем ряду машинам приходилось уходить левее, чтобы не сбить его. Псих тоже не двигался, не в силах ни совладать со своими эмоциями, ни собраться с мыслями. Как два инвалида, не способных угнаться за быстрым ритмом жизни огромного города, они еле шевелились на этой улице, где все мчалось, бежало, дорожило каждым мгновением.

Немного успокоившись, Псих решил: времени терять не стоит, – состояние лопоухого могло ухудшиться каждую минуту.

Буркнув «Надо перекусить…» – верзила уже стоял рядом с ним на тротуаре, – лже-Скворцов глянул вдоль улицы, заметил неподалеку, метрах в пятнадцати, вывеску ресторана и, не глядя на компаньона, направился туда. Миша двинулся следом.