Король-паук

— Тогда накорми их и отправь обратно. Но я полагаю, что это внушительное войско — всего лишь охрана, поскольку в наше время путешествовать опасно. Разве ты отправился бы в Фуа из Лектура без соответствующей охраны, зная об угрозе со стороны англичан.

Такие вещи были понятны Жану д’Арманьяку. Настроение у него резко переменилось. Он схватил сестру за руку и сказал:

— Дорогая, наш дядюшка Бернар совершенно прав. Ты должна быть очень любезна с графом де Фуа.

— Надеюсь, у тебя никогда не будет повода упрекать меня за то, что я не умею себя вести.

— Но на этот раз ты должна быть особенно обворожительной.

Она пообещала. Бернар, незаметно взглянув на неё, заметил лёгкую улыбку в её глазах, он снова перевёл взгляд на графа де Фуа. Жан ничего этого не заметил, полностью поглощённый мыслями о том, каким образом отделаться от свиты графа.

— Не забудь обратиться к нему «мой принц». Не забывай, что лишь один из всех знатных людей Франции обладает титулом «Принц милостью Божией». Никогда не мог понять, — с довольным видом продолжал он, — почему святой отец сделал исключение для их дома.

— Это относится ещё к временам крестовых походов, — напомнил ему Бернар. — Графы де Фуа совершили немало чудесных подвигов на Святой земле.

— Арманьяки тоже. И не их вина, что им не повезло в сражениях и что многие попали в руки неверных. Просто никто не знает об их подвигах.

— Я тоже старался утешиться подобными мыслями.

— Не забывай, Изабель, что он единственный из дворян Франции, кроме короля, кто имеет право чеканить собственные монеты.

— Не сомневайся, брат, я отдам дань уважения всем его качествам.

Бернар бросил на неё быстрый взгляд.

— И надень своё самое красивое платье — мне всегда нравилось то из светло-зелёного бархата, оно очень подходит твоим глазам, — посоветовал Жан.

Изабель сделала реверанс и лукаво улыбнулась, как бы говоря ему, что все его поспешные советы излишни.

— А надо будет подавать к столу итальянские вилки?

— Да, да, за ужином обязательно будем пользоваться вилками.

— Ты считаешь, мы с ними управимся?

— Она же учила тебя пользоваться ими, — напомнил Бернар.

— Правда? Да, да. Ужасно дурацкий обычай. Но я слышал, что Фуа пользуются вилками каждый день. Я просто немного опасаюсь, чтобы какое-либо мелкое недоразумение не испортило настроение нашему гостю.

— Если ты не поспешишь отдать приказ о том, чтобы спустили мост, — сказала Изабель, — то никакого гостя у нас вообще не будет.

Жан отдал приказ. Два здоровенных воина в толстых кожаных куртках из буйволиной кожи, от которой отскакивают стрелы, столкнули ногами деревянные ступени и сами отскочили в сторону. Толстая чугунная цепь, поддерживающая мост, зазмеилась, высекая искры из камня, когда её звенья проходили сквозь отверстие крепостной стены, как сквозь клюз на корабле. Тяжёлый мост с грохотом опустился, поднимая клубы пыли прямо в лицо гостю. Жан д’Арманьяк таким образом проявлял своё гостеприимство. Втайне он был настолько раздосадован, что конь принца не пошевелился при этом грохоте, да и сам всадник не вздрогнул и даже не поморщился.

— Господи, Боже мой, но почему ты не воспользовался лебёдкой? — спросил Бернар. — Лишь минуту назад ты просил Изабель быть как можно любезнее. Разве так надо встречать принца, родственника короля?

— Я лишь хотел доставить удовольствие Изабель. Она велела мне поторопиться. Вот я и поторопился. И к тому же, думаю, будет неплохо, если Фуа заметит, что город мой хорошо укреплён, а мосты могут выдержать и не такое.

Бернар лишь покачал головой, выражая своё неодобрение его оскорбительными поступками. Не говоря уж о том, что сам по себе этот жест говорил о дурном воспитании, кроме того, он мог повредить конструкцию моста.

Изабель сказала:

— И ты бы лучше приказал поднять решётку, брат. Гостю и так пришлось слишком долго созерцать воду в наших рвах, так что ему вряд ли понравится, что ты всё ещё преграждаешь ему путь этими железными прутьями.

Но Жан не хотел поднимать решётку.

— Его люди не должны сюда входить.

— Но почему бы тебе не пойти и не встретить его?

— Мне выйти за решётку? Чтобы я оказался в его власти?! Ну уж нет!

— Тогда пойду я, — сказала Изабель.

— Ты этого не сделаешь, сестра. Скорее я брошу тебя в подземелье.

Бернар прекрасно знал, что его племянник вполне способен осуществить свою угрозу.

— Пойду я, — желчно произнёс он. — Не очень-то приветливо ты встречаешь нашего соседа де Фуа.

— Я собирался поговорить с ним через решётку, — сказал Жан.

— Через решётку с ним может поговорить и Изабель, но мужчине это не пристало. Постараюсь хоть как-то исправить эту неприятную ситуацию.

— Умоляю тебя, Изабель, не подвергай себя ненужной опасности! — взмолился Жан. — Я останусь здесь и буду следить, чтобы лучники прикрывали тебя.