Король Лжи

– Слушай сюда, ты, Эрл. Знаешь, сколько лет тебе грозит за преднамеренное убийство? А как проходит жизнь в застенках? Думаешь, тебя просто бросят в каменный мешок? Как бы ни так. Днём ты будешь добывать руду или укладывать монорельсы, а по ночам тебя будут навещать… – наклонился ещё ниже и практически прошептал на ухо, – всякие. Посмотри на себя. Таких, как ты, любят не только дамочки постарше, но и многие мужчины не могут отказать себе в желании удовлетворить потребности. А бородка? Может, ты специально её отращивал, потому что старому извращенцу Ньюэллу так нравилось? От меня не укрылось, что ты назвал бывшего господина Фредериком. Признайся, между вами были близкие отношения. – На виске Эрла образовалась крупная капля пота, а я продолжал запугивать его, смакуя каждое слово:

– В застенках тебе придётся ой как не сладко. Моё сердце кровью обливается, когда я думаю, что таким красивым мальчиком будут пользоваться направо и налево. Но Маркус – мой старинный друг. Если ты захочешь, то могу замолвить за тебя словечко, и мы договоримся с ним так, что ты будешь жить в отдельной камере и отрабатывать свою повинность… исключительно на меня.

Кровь отхлынула от лица Эрла, губы затряслись от страха, вцепившиеся в подлокотники пальцы побелели до костяшек.

– Что за гадости вы говорите?! Я не из этих! Господин Ньюэлл не был хрычом… он взял меня к себе на работу без рекомендаций… Он относился ко мне как к собственному сыну…

– И почему же ты решил тогда его убить?! Подносы слишком тяжёлыми оказались? Дверь слишком часто открывать приходилось? – Я навис, усиливая психологическое воздействие. Между нашими лицами осталось менее десятка сантиметров.

Эрл громко всхлипнул и сдался.

– Это была случайность… Аннита задержалась в тот день. Обычно она уходит до обеда…

– Аннита?

– Приходящая кухарка, – сквозь слёзы пояснил дворецкий. – Но, уверен, что Аннита не хотела ничего плохого! Когда раздался крик, а затем грохот… я не успел прибежать. Фредерик уже лежал на полу в неестественной позе. Я до последнего надеялся, что он жив… Господин Ньюэлл был так щедр с нами! Он обещал приданое Аните на свадьбу… – Эрл приложил руки к лицу, узкие плечи содрогнулись в беззвучных рыданиях.

Вот и благородный убийца, называется. С какого-то перепугу взял ответственность на себя, чтобы отвести подозрения от девчонки. Всё-таки любовь делает из мужчин полнейших кретинов. Теперь наказание коснётся не только Аниты, но и его как лжесвидетеля, покрывающего настоящего преступника. И, разумеется, наследства господина Ньэлла он также не увидит.

Тем временем комиссар вновь вернулся в допросную. Удивительно, как бесшумно он передвигается при своём весе и габаритах! Мне стоило большого труда не вздрогнуть, когда он обратился:

– Должен признать, что всегда поражался твоим методам, Кай. Если бы не многочисленные счета в борделях, то я был бы готов поверить, что ты действительно хочешь заключить со мной сделку.

То, что управляющим жандармами подслушал наш разговор, не стало для меня открытием. Я безразлично пожал плечами. Методы как методы. Любым способом вывести на истинные эмоции, заставить человека говорить правду, вот и всё. После минутной паузы Маркус добавил:

– Что ж, поздравляю, теперь дело действительно раскрыто! Ты так красочно рассказывал о том, что происходит в застенках, как будто сам там неоднократно побывал. – Комиссар хохотнул и похлопал меня по плечу, но его глаза чересчур внимательно уставились на моё лицо.

Ухмыльнулся одной половиной рта. Не-ет, такое со мной не прокатит.

Сколько раз Маркус пытался выяснить природу моих способностей. Узнать, кто меня научил разбираться в эмоциях с тем, чтобы в дальнейшем обучить своих людей. В какой-то момент это даже переросло в какой-то нездоровый спортивный интерес, но до тех пор, пока господин комиссар делал это ненавязчиво, я лишь забавлялся. Мы оба понимали, что в тот момент, когда Лейк заиграется и натравит своих ищеек, я исчезну из поля зрения жандармов, а может быть, и из самого Лорнака. Между нами установилось неписаное правило: пока комиссар считал, что мой талант приносит жандармам пользы больше, чем моё сомнительное прошлое, он не лез в мои дела, а я помогал по мере возможности.

– А ты хитрый старый лис. О моём прошлом мало кто знает, и я не собираюсь ничего менять. – Покачал головой, давая понять, что попытка провалилась. – Про застенки всё, разумеется, блеф. Уверен, что бравые сотрудники жандармерии не допустят того, чтобы преступники измывались друг над другом.

На миг лицо Маркуса стало серьёзным. Он отчаянно вглядывался, пытаясь понять: соврал я на этот раз или нет? Затем качнул головой и вновь превратился в добродушного толстяка.

– Ладно, премия поступит на твой банковский счёт, а законовед свяжется с Берни, чтобы оформить все бумаги по этому делу. Спасибо тебе, Кай. Твои услуги как всегда неоценимы.

– Ещё как оценимы, – хмыкнул, накидывая пальто. – Жду двадцать фэрнов.

– Не наглей, семнадцать!