Король Лжи 2

— Мне понравились ваши рассуждения об этом столе, молодой человек, — весьма жизнерадостно воскликнул король и по-свойски хлопнул меня по плечу. — Мой личный искусствовед тоже твердит, что этот стол — фальшивка, но я всё никак не могу отказаться от этой замечательной вещи, ведь я её лично выкупил у жадного торгаша и нёс на своей спине до самой палубы! А что вы скажете насчёт этой картины?

Король жестом указал на полотно над камином. При этом от улыбки щеки короля стали настолько круглыми, что отказать Его Величеству в ответе на вопрос не было никакой возможности.

— Хм-м-м… На картине изображено три богини за столом, — начал я, разглядывая масляную живопись. — Сложно сказать что-то определённое. Богини улыбаются, но при этом выглядят скорее замышляющими что-то недоброе.

— Браво, мой мальчик, браво! — Король Бенедикт Третий аж подпрыгнул на месте и захлопал в ладоши. — Вы невероятно точно описали сюжет. Это полотно создал непревзойдённый художник Тюамор Тючелли почти полторы тысячи лет назад. Если присмотритесь, на середине стола лежит сочный спелый персик, и богини решают, кому именно он достанется. Каждая считает себя самой достойной этого фрукта. Пройдёт совсем немного времени, и из-за этого персика начнётся настоящая война, из-за которой брат поднимет меч на брата, и магия внутри людей расколется. Это время называют в истории периодом Стихийных Магов именно потому, что примерно полторы тысячи лет назад маги перестали быть универсальными и стали больше предрасположенными к одной из четырёх стихий или целительской магии. Скажите, вы ведь тоже тонкий ценитель искусства? Откуда вы так хорошо разбираетесь в живописи? Нет, вам непременно, просто обязательно надо познакомиться с моим личным искусствоведом!

Я усмехнулся:

— Ваше величество, я не очень хорошо разбираюсь в живописи, но умею читать по лицам людей. Возможно, до вас даже доходили слухи, что я продал свою душу Дьяволу, чтобы узнавать чужие мысли. Меня зовут Кай Ксавье.

— Ксавье? То-то ваша внешность мне показалась знакомой! Вы очень похожи на своего покойного отца. Что до слухов, то это всего лишь глупые сплетни, в которые верят необразованные крестьяне. — Король махнул рукой. — Кай, признайтесь, вы обучались определять ложь специально?

— О, нет, что вы, Ваше Величество, — я улыбнулся уголком рта. На этот вопрос у меня был заранее приготовленный ответ. — У меня просто было много женщин.

Какое-то мгновение Бенедикт Третий изумлённо смотрел на меня, а затем громко заливисто расхохотался. Его лицо не по-аристократически покраснело, налилось кровью словно свёкла, а из глаз брызнули слёзы. Он замахал руками, чтобы опереться на что-нибудь и, только дотянувшись до высокой спинки кресла, облокотился и стал смеяться уже не так громко.

— Ох, Кай, какой же вы шутник, какой шутник… — продолжал говорить король сквозь смех.

— О да, Кай Ксавье — первый шут Лорнака, — раздался ледяной голос комиссара, буквально пропитанный металлическими нотками. — Я давно ему предлагал сметить прозвище с Короля Лжи на Короля Шутов.

Я почувствовал, как где-то позади напряглась Грейс, и непроизвольно напрягся сам. Но Бенедикт Третий повёл себя так, будто вообще не заметил выходки комиссара.

— О, и тебе доброе утро, старина Маркус! А я всё думал, к кому из моих подданных в такую рань мог прийти джентльмен с потрясающим талантом видеть истину вещей и не менее очаровательная леди. — На этих словах взгляд комиссара метнулся к Грейс, стоявшей позади меня, но не найдя в ней ничего интересного, снова вернулся ко мне. — Я даже рад, что перед завтраком решил заглянуть в эту гостиную. Такой интересный молодой человек! Маркус, и почему ты меня не познакомил с ним раньше? Представляешь, он с ходу определил, что мой любимый столик — подделка!

— Не удивлён, — сухо произнёс комиссар Лейк, всё ещё хмурясь. — У нас с Каем Ксавье была определённая финансовая договорённость. Думаю, он пришёл взять взаймы или ходатайствовать об отсрочке выплаты. Сожалею, что мой гость отвлёк вас от утренней трапезы…

— Да что вы! Повторюсь, у меня давно не было столь интересного разговора об искусстве.

Жандарм слегка закатил глаза, а Грейс издала лёгкий смешок. Похоже, уже все в этой комнате поняли, что коллекционирование редких и древних вещей — страсть монаршей особы.

— Камердинер! Камердинер! А вот вы где… позовите, пожалуйста, моего искусствоведа, — король отдал приказ слуге в ливрее.

Когда посторонний человек вышел из комнаты, комиссар явно набрал полные лёгкие воздуха, чтобы заговорить, но его вновь, лучезарно улыбаясь, перебил Бенедикт Третий:

— А что до отсрочки выплаты… Я настаиваю, Маркус, слышите? Настаиваю, чтобы молодому человеку было дано на сбор средств времени столько, сколько потребуется.